Об особенностях жизненной философии Даниила Квята
Если бы Даниила Квята не было – его, право слово, стоило бы придумать именно таким. В преддверии дебютного сезона Формулы 1 мы побеседовали с гонщиком о событиях 2013-го, подробностях контракта, подготовке к первому в карьере Гран При и многом другом
Пройдя за несколько лет путь от угловатой машинки Формулы BMW до стремительного обтекаемого автомобиля с большим красным быком и индексом STR, Даниил Квят одинаково безжалостен к соперникам на трассе и общителен, выбравшись из кокпита.
Как и Себастьян Феттель в свое время, российский гонщик молод, амбициозен и прекрасно осведомлён о собственных возможностях. Он пробился в Ф1 без почти неизбежного в наши дни шлейфа разговоров о количестве спонсорских миллионов. А еще – именно в его честь свежий черноморский бриз будет развевать в грядущем октябре бело-сине-красный флаг над Олимпийским парком Сочи.
Но это – чуть позже, а пока мы побеседовали с Даниилом о прошедшем сезоне, подробностях контракта, подготовке к дебютному Гран При и взглядах молодого спортсмена на жизнь.
Спортсмены не очень любят говорить о будущем, поэтому давайте для начала вспомним прошлое. Начало сезона-2013 получилось для вас крайне неудачным: первый этап серии GP3 закончился, называя вещи своими именами, провально. Не возникало ли у вас в тот момент сомнений в правильности выбранного пути?
Даниил Квят: Да, это был очень трудный момент. К счастью, мы справились. Я отлично помню, как возвращался из Германии с этапа Формулы 3: там мне удалось без подготовки взять поул. Это весьма конкурентный чемпионат, и оттуда я приехал с совсем другими эмоциями. А до того…
То, что в GP3 всё будет не так гладко, мы осознали уже на последних тестах – и на первом этапе в Барселоне рассчитывали хотя бы попасть в пятерку. А в результате стали 20-ми, что не очень приятно. Тренировка прошла неплохо, но уже в квалификации я много ошибался, уверенности в машине не было. Резину в тот момент не понимал ни я, ни команда.
На тестах мы уделили недостаточно внимания работе на длинных сериях кругов, потому было очень нелегко. Первая гонка стала для всех просто шоком, у нас были огромные проблемы с настройками, и меня обогнали на круг. Надо было срочно разбираться. К счастью, как раз после этого были официальные тесты GP3 в Будапеште – с этим нам очень повезло. В первой гонке все открыли свои карты, и нам стало ясно, что предстоит еще очень много работать.
И мне, и команде нужно было идти на серьезные перемены, менять свой стиль. Именно этим мы и занимались в Будапеште. И в итоге после этих тестов, можно сказать, мы на 99% исправили ситуацию. Ну а совсем здорово всё стало складываться со второй половины лета.
В самом себе сомнений не было?
ДК: Нет. Я знал, что нужно время. Главное – обрести веру в машину. Если её нет – тяжело заставить себя атаковать на пределе. К счастью, мне удалось настроить машину под себя, и в итоге все прошло отлично.
Я верил в себя, верил в команду, и хотя в какой-то момент мне казалось, что они нервничают и много ошибаются, потом ситуация изменилась. Я каждую неделю ездил на базу – хорошо, что она близко от Милтон-Кинса – мы обсуждали ситуацию
Я сказал им: «Ребята, давайте начистоту – открыто скажем, что нас не устраивает друг в друге и в методах работы: я готов выслушать все, что вы думаете, а потом выскажу свои мысли». Мы так и поступили – пришлось говорить откровенно, но это не было злобой. Напротив, мы поняли, чего не хватает каждому из нас – думаю, этот разговор был очень полезен. Именно с этого момента наши дела и начали идти в гору.
Вы говорили с командой один на один, или напарники тоже присутствовали?
ДК: Нет, я решил поехать один. Мы говорили с моим инженером и тим-менеджером Джулианом. В молодёжных классах очень многое решает именно тим-менеджер. Мы встречались на троих – и все выяснили, разобрались. Определенный потенциал у нас был всегда, просто требовалось его реализовать, правильно построить вокруг себя команду. Думаю, что в этом году мне удалось справиться с этим очень хорошо.
Помните свою первую мысль на летних тестах в Сильверстоуне, ваших первых в Ф1, когда машина стала уходить из-под контроля?
ДК: О, да! (улыбается) В голове пронеслось "Вот …!". Почему-то по-английски. На этой трассе везде асфальтовые зоны вылета, но это произошло в том единственном месте, где был гравий!
Очень не повезло, но я реально атаковал изо всех сил. В команде понимали: обычно новичку очень трудно сразу дойти до известной грани и перешагнуть её. А я смог это сделать и атаковал за пределом. Просто в тот момент, сам того не понимая, я ехал слишком быстро. Мозг еще не успел перестроиться.
В той сессии моё время на шинах Medium оказалось вполне неплохим в сравнении с другими пилотами команды. А на мягкой резине мне так и не довелось выехать, потому что для Toro Rosso в тот момент было важно собрать как можно больше данных именно о поведении Medium. Да, все получилось довольно скомкано, да и сам я, признаюсь, очень сильно нервничал и не понимал пределы своих возможностей, но в целом тесты получились успешными.
Вы суеверный человек?
ДК: Нет. Когда я только начинал гоняться и выступал в картинге, то верил в приметы, но сейчас это все уже прошло. Помню, в Абу-Даби [на финальном этапе GP3, где пилот завоевал титул], у меня был номер комнаты 1713. Число 17 считается очень неудачным в Европе, а 13 – в России. Когда я впервые заходил туда, то лишь махнул рукой и подумал: “Да ладно, какая разница”.
Тремя своими главными качествами я бы назвал
веру в команду, скорость и стремление бороться до конца
И в итоге все знают, чем закончился тот уик-энд. С этого момента я окончательно перестал верить в какие-либо приметы, разве что в машину всегда сажусь с левой стороны.
Какие три своих качества вы бы назвали главными?
ДК: Трудно так говорить, не очень люблю рассуждать о самом себе… Но я буду всегда верить в команду, если команда верит в меня. Также, надеюсь, я всё-таки не очень медленный гонщик, так что назову скорость. Всё же, мне удается поехать быстро на любой трассе. И еще – я буду всегда бороться до конца. Полагаю, все три эти качества очень важны в современном автоспорте. Постараюсь и дальше сохранять их – и тогда, надеюсь, удача будет со мной.
Остаётся ли у вас в жизни время на какое-то хобби?
ДК: Нет. Я понял, что сейчас для меня Формула 1 заменяет все: девушку, дом и остальное. Немного грубо звучит, но уж так оно есть. Неслучайно говорят, что это работа на 365 дней в году – и ради неё я действительно готов от многого отказаться, чтобы добиться успеха. И никаких сожалений по этому поводу у меня нет – я не буду расстраиваться из-за пропущенной вечеринки или чего-то в этом плане. Это сейчас не самое главное.
А как быть с учебой?
ДК: Я очень старался продолжать образование до того момента, пока в моей жизни не было Формулы 1. Но сейчас всё очень сильно завертелось…
Думаю, всё же попробую договориться – буду сдавать что-то заочно, искать какое-то свободное время. Потому что остаются вопросы, которые меня по-прежнему интересуют: я продолжаю что-то читать, открывать для себя. Возможно, учеба и сохранится, пусть в каком-то ином виде. Но повторю еще раз – в сравнении с Формулой 1 всё теряет вес.
Конечно, если гонщик приходит туда, не чтобы побеждать, а чтобы наслаждаться, то у него, наверное, времени хватит на очень многое. Но у меня его остается совсем чуть-чуть. Но я готов на это идти и говорить о том, что все остальное мне сейчас безразлично.
Пилоты Формулы 1 тоже учатся. Что для вас значит эта учеба?
ДК: Да, это действительно так – в каждой гонке вы узнаёте что-то новое. А уж для меня Формула 1 сейчас и вовсе является шагом куда-то, где я еще ни разу не был. Даже мой инженер говорит: "Сейчас рассказывай нам всё, как есть и как сам думаешь. Пусть что-то будет неправильно, мы сами тебя поправим".
В этом, мне кажется, и состоит учеба: до чего-то нужно доходить самостоятельно, если получится – молодец. А что-то должны подсказывать окружающие вас люди. Формулу 1 и вообще автоспорт можно назвать и школой жизни: помню, когда я только начинал в картинге, нужно было учиться как-то выстраивать свою линию поведения, работать с механиками и так далее. Всё это очень важно.
Потом меняются машины – в Ф1 это происходит даже по ходу сезона. Тут важны адаптация и умение найти скорость. Учиться всегда есть чему.
В этом сезоне у вас была уникальная возможность оказаться за рулем машин Red Bull и Toro Rosso. В чем же всё-таки между ними отличие?
ДК: Я ездил на Red Bull лишь на аэродроме Идиада, а это не гоночная трасса. Там можно отрабатывать только торможения и, немного, медленные повороты, не более того.
Понятно, что в этом году машина Red Bull Racing была намного быстрее, чем у Toro Rosso – результаты говорят об этом весьма красноречиво. В то же время, до введения новых шин пилоты STR были весьма конкурентоспособны, я отлично помню пятый квалификационный результат [Даниэля] Риккардо в Сильверстоуне, всего в 0,4 секунды от Марка Уэббера, это очень близко.
Я попал в Формулу 1, когда команды работают день и ночь –
– и гонщик тоже должен жить в таком графике.
Разумеется, здесь есть множество факторов, но в финальной части чемпионата Red Bull Racing имела несомненное преимущество не только над Toro Rosso, над всеми. Но в следующем году все может быть совсем иначе.
Абсолютно новый регламент, абсолютно новые машины, имеющие мало общего с предыдущими. Для вас как для дебютанта это проще или сложнее?
ДК: Сложно об этом говорить. Предсезонный график очень плотный, а мне, как новичку, нужно тратить больше времени на физическую подготовку. Мы активно тренируемся сейчас и планируем продолжать после Хереса, когда будет небольшой перерыв до вторых тестов в Бахрейне. Я попал в Формулу 1, когда команды работают день и ночь – и гонщик тоже должен жить в таком графике.
В этом отношении прошедший сезон GP3 стал для меня хорошей школой – у нас было очень много проблем, потому действительно приходилось трудиться изо всех сил и уделять большое внимание деталям. Думаю, в Ф1 мне это поможет, хотя там деталей, наверно, в два раза больше.
Потому я очень жду первых тестов – после них уже будет много полезной информации, станет примерно понятно, что к чему. Ну а мне предстоит много бывать и на базе в Фаэнце, и в аэродинамической трубе [в Великобритании]. Щадить себя в этом отношении я не намерен.
Считаете ли вы дни до Хереса?
ДК: Нет (улыбается) Ни до Хереса, ни до Мельбурна. Я знаю, что все это будет уже достаточно скоро, но подготовка к первой гонке включает очень много деталей, и надо идти к ней пошагово.
Ни к чему считать день за днем, нужно выполнять одну задачу за другой. Сначала тесты в Хересе, потом – в Бахрейне, работа на симуляторе, физическая подготовка и так далее. Важно уметь фокусироваться на важных вещах и не отвлекаться на все остальное.
Скольких людей в команде вы уже знаете?
ДК: Многих. Из инженерного состава, я бы сказал, практически всех ключевых специалистов. Ведь мне довелось на Гран При США поработать с бригадой Верня, а в Бразилии – с бригадой Риккардо. Потом я побывал в отделе аэродинамики Toro Rosso в [британском] Бистере и, конечно, несколько раз в Фаэнце. Так что всех ключевых людей я уже знаю.
На каком языке вы общаетесь?
ДК: Мне повезло, я очень хорошо знаю итальянский, так что говорю на этом языке с итальянцами. С англичанами – по-английски, с французами – тоже. (улыбается) Так что знания, полученные прежде, сейчас очень помогают. Да и вообще, в жизни пригодятся любые языки.
Правду говорят, что Франц Тост может уйти с поста руководителя Toro Rosso?
ДК: По-моему – нет. Я видел, как он работает, не покладая рук, так что могу сказать – все это не более, чем чья-то скука по громким новостям во время зимы. И полная неправда. Нет никаких причин для его ухода.
Расскажите немного о своем контракте – для начала, с кем он заключен?
ДК: Думаю, в общем структура выглядит таким образом, что мы являемся гонщиками компании Red Bull, но при этом выступаем за Toro Rosso. Но все равно мой контракт заключен именно с STR – я должен полностью отдаваться этой команде, мы вместе фокусируемся на развитии машины, на результате.
Вы подписывали контракт лично?
ДК: Да.
Читали перед тем, как поставить подпись?
ДК: Читал.
Формула 1 – это такая вещь, где важнее даже не то,
что думает сам гонщик, а то, что думают о нем
Насколько ваше мнение учитывалось при принятии этого решения?
ДК: Знаете, тут мнение особенно и не важно… Формула 1 – это такая вещь, где важнее даже не то, что думает сам гонщик, а то, что думают о нем. У пилота есть только одна задача – стремиться вперед.
Расскажите, как доктор Марко сообщил вам о контракте.
ДК: Все выглядело, как в фильмах – Доктор Марко пригласил меня встретиться, а когда я приехал – спросил, для чего, по моему мнению, он это сделал.
Я ответил, что не знаю точно – но не сомневаюсь, что для хороших новостей. Он слегка улыбнулся и попросил ответить подробнее. Не догадываясь, что предположить, я в шутку сказал: "Наверное, у вас есть для меня контракт на выступления в Формуле 1". А он лишь кивнул головой и положил его на стол.
Мне оставалось лишь попросить ручку и сразу же поставить свою подпись. Доктор Марко сказал, что верит в меня и ждёт хороших выступлений, но напомнил, что впереди очень много работы. Так что теперь я готовлюсь к новому сезону, не покладая рук.
Контракт имеет какой-то срок действия?
ДК: Если вы хорошо выступаете – то он бессрочный. Это у топ-пилотов, которые уже многого добились, могут быть оговорены какие-то особые условия. А молодому гонщику нужно сначала доказать свою состоятельность. И если он это делает – то все продолжается. Продолжается до тех пор, пока он не станет одним из самых лучших. Ну а когда этого добьёшься – дальше все намного проще, и уже можно устанавливать какие-то свои условия.
Правда ли, что первоначально на 2014 год планировались ваши выступления в GP2 в составе команды Russian Time?
ДК: Наверняка я этого не знаю, но после моей первой победы [в серии GP3] в Спа шансы на титул еще не выглядели настолько реальными, как в дальнейшем. Потому переход в Мировую серию Renault или GP2 в тот момент действительно казался тогда наиболее реальным вариантом.
Если говорить о команде, то вариантов было много и говорить о каком-то конкретном я бы не стал. Russian Time в тот момент выглядела очень убедительно, потому союз русского гонщика с русской командой мог получиться потрясающим – и успешным. Уверен, что мне удалось бы сразу начать добиваться хороших результатов.
Разумеется, для меня это был бы очень серьезный вызов – ведь в GP2 множество пилотов, которые провели там два, три или даже пять сезонов. Но я люблю такие вызовы – и не считаю, что правильно оставаться в одном классе несколько лет. Мне важно прийти и сразу доказать, что я один из лучших.
Так что если бы надо было выбирать между Мировой серией и GP2 – я бы выбрал GP2. А команда – это уже следующий вопрос. Но я рад тому, как всё в итоге сложилось, и считаю, что вариант с Формулой 1 мне очень подходит. (улыбается)
Не пытались найти себе какой-то пример для дебютного сезона в Ф1: Хэмилтон, Феттель, Боттас, еще кто-то?..
ДК: О, здесь просто невозможно сравнивать. В Формуле 1 невероятное множество факторов – куда больше, чем в той же GP3. Понятно, что дебютировать как Хэмилтон сейчас едва ли возможно. Тогда практически не были ограничены тесты, и, мне кажется, к моменту первого Гран При он был готов не хуже, чем [другой пилот McLaren и действующий чемпион мира] Фернандо Алонсо. Разумеется, это нисколько не принижает заслуг Льюиса, его первый сезон получился невероятным.
Нам с Toro Rosso нужно двигаться вперед шаг за шагом, и стабильные финиши в десятке явно не повредят. Это то, на что мы сейчас ориентируемся, но правильнее все же будет сказать, что каких-то конкретных планов у нас нет.
Помню, когда я приехал на свой первый этап Формулы 3 в Хоккенхайм, мы с Тревором Карлином стремились по ходу квалификации попасть в десятку, а в итоге мне удалось взять поул. Так что все цели – это для любителей погадать, а мы будем фокусироваться на своей работе. Нужно проводить тесты, день и ночь улучшать машину – а потом приедем в Австралию и увидим, где мы находимся.
Вы можете назвать Формулу 1 делом всей своей жизни?
ДК: Думаю, да – до какого-то времени, пока физические и психологические условия будут позволять мне этим заниматься, пока это будет доставлять мне удовольствие.
Сейчас я наслаждаюсь каждым кругом на машине Ф1, и когда нахожусь за её рулем – забываю обо всем остальном. Это потрясающее ощущение, я готов отдать себя ему полностью – и собираюсь продолжать в этом же духе. Заниматься тем, что доставляет удовольствие – разве может быть что-то лучше?
Получать зарплату за дело, которое любишь – это отличный бонус…
Зарплату. Значит, ваш контракт предусматривает выплаты?
ДК: Да, такое есть. Точную сумму я назвать не могу, но купить новую рубашку – хватит. (улыбается)
Стабильные финиши в десятке нам с Toro Rosso явно не повредят
Сумма выплат фиксированная или предусмотрен бонус за успешные выступления?
ДК: Прямо сейчас у меня нет цели обязательно заработать как можно больше денег. Разумеется, я буду рад появлению личного спонсора – Формула 1 дорогой вид спорта, и командам всегда нужны деньги – но не могу сказать, что активно занимаюсь такими поисками.
Лучшее средство в данном случае – это результат. Если будет результат – будет и всё остальное. Именно это для меня сейчас имеет значение.
Вы помните момент, когда поняли, что сможете оказаться в Формуле 1?
ДК: Да, я нередко размышлял об этом – особенно много в нынешнем году. Ведь в Ф1 есть всего 22 места. Мне очень хотелось попасть туда, но я спрашивал сам себя, произойдёт ли это когда-либо. В мире сейчас очень много хороших гонщиков – потому попасть в число этих 22-х можно только в случае, если всё сложится воедино.
Поэтому уверенности тут никогда нет. Но я помню, как внушал сам себе и верил, что смогу пробиться в Ф1. А потом в моей жизни была пара очень интересных месяцев. Только после официального объявления мне стало ясно, что вот оно, свершилось. А после победы в Абу-Даби я понял, что Формула 1 для меня – это реальность.
