Династия Williams
Если какую-то из команд и можно назвать гоночной элитой Формулы 1, так это точно Williams. В своем первом совместном интервью cэр Фрэнк и его дочь Клэр обсуждают с родственным AUTOSPORT изданием F1 Racing вопросы преемственности и наследственности
Несмотря на то, что сельский пейзаж вокруг базы команды в Гроуве, графство Оксфордшир, сковала, казалось бы, уже вечная мерзлота, сэр Фрэнк Уилльямс пребывает в бодром расположении духа.
Кажется вполне логичным, что дочь сэра Фрэнка Клэр, представляющая следующее поколение семейства Уильямс, занимает в команде все более значимое положение.
В апреле прошлого года Клэр Уильямс вошла в совет директоров, возглавив направление маркетинга и связей с общественностью. Идейным вдохновителем этого назначение был ныне покинувший команду Адам Парр, занимавший пост исполнительного директора. А на прошлой неделе было объявлено, что теперь Клэр становится заместителем руководителя команды.
Как знать, какая власть теперь сосредоточена в ее руках – в конце концов, команда была основана сэром Фрэнком и его легендарным соратником Патриком Хедом, который долгие годы занимался всем, что связано с техникой. Williams – это семейный бизнес с огромным числом болельщиков. Формульное братство любит команду за порой упрямое и неотступное следование главным спортивным идеалам.
Что еще могло бы вселять в душу Фрэнка Уильямса большую уверенность в завтрашнем дне, как не сознание того, что его 36-летняя дочь продолжает дело всей его жизни?
Конечно, бизнес есть бизнес, но все же, прежде всего они отец и дочь, а потому, когда Клэр заходит в комнату, лицо Сэра Фрэнка отражает всю гамму эмоций, неподдельно говорящих о теплоте их взаимоотношений.
Клэр садится за стол отца, слева от него, смахивает с его свитера невидимую пылинку и говорит: «Все нормально, пап? Ой, он меня за это уволит…»
Что, и правда может? Фрэнк Уильямс иронично отвечает своим неповторимым шепотом: «Чисто юридически мог бы, но не стану».
«Это наше первое совместное интервью», – объявляет Клэр.
«Нам стоит держаться за руки под столом?» – продолжает иронизировать сэр Уильямс.
Обстановка действует обезоруживающе, так как чувствуется настоящая искренность. Но все понимают, что сэр Фрэнк вот-вот отметит 71-й день рождения, что неизбежно приводит нас к разговору о преемственности поколений.
Уильямсы охотно готовы обсуждать эту тему, но прежде Клэр все же должна дать свою резолюцию: «Можешь отвечать».
Фрэнк: «Я уже довольно давно возглавляю команду и, конечно, вопрос преемственности должен быть тщательно продуман. Нужно, чтобы процесс передачи полномочий прошел без накладок. Если ошибешься, может быть и будет второй шанс, но допускать подобного рода ошибки весьма болезненно. Клэр работает в команде уже несколько лет… Сколько? Три или четыре?»
Клэр: (невозмутимо уточняет, лишь слегка приподняв бровь) «Десять».
Фрэнк: «Время летит незаметно, когда человек счастлив. Она знает компанию так же хорошо, как знаю я. И работать с ней весьма непросто, она не дает мне спуску, серьезно. Клэр борется за свою точку зрения, так что её можно назвать идеальным кандидатом.
У нее большой опыт в маркетинге, она проделала огромную работу для команды, особенно когда наши результаты не давали особого повода для гордости».
Клэр: «С моей точки зрения, преемственность – очень непростая вещь. В первую очередь, потому что он мой папа, и думать о том, что его когда-то не станет, для меня дико. Хочется верить, что он будет рядом всегда. В этом плане он действительно старается…»
Фрэнк: «Да уж, интересно, кто будет первым, я или Берни?»
Клэр: «Надеюсь, у вас еще долго будет ничья. Это и правда странная тема, о которой стараешься не думать. С практической точки зрения мы просто работаем вместе с Фрэнком.
Может быть, это в некоторой степени безответственно не думать о преемственности, но проще считать, что он всегда будет здесь. Команда Williams – это Фрэнк. Думать о том, что его когда-то не станет, тяжело – но тут ужчто есть, то есть.
Не знаю, могут ли другие представить, что я когда-то займу его место. Это огромная ответственность, которую вряд ли кто-то готов с радостью взять на себя.
Если ты сын или дочь такого человека, как Фрэнк, то тебе необходимо быть полностью уверенным, что сможешь принять от него эстафету. Это не так-то просто, и во многих крупных компаниях мы уже видели, что это может не сработать.
Но иногда все получается – и это столь же здорово, как найти Священный грааль. Однако я считаю, что на этом пути мне будет непросто – не знаю, смогу ли я добиться поставленной цели».
Несмотря на скромность, Клэр в повседневных рабочих делах может проявлять и завидную решительность, о которой знают все ее коллеги. Но она не теряет почву под ногами и осознает ответственность, которая легла на ее плечи, когда она вошла в совет директоров Williams.
«Я не переставая думаю об этом, – говорит она. – Самое странное в том, что команда всегда была частью нашей жизни. У меня есть два брата [Джонатан, 38 лет, и Джейми, 30 лет], у нас очень дружная семья. А Williams на протяжении многих лет занимает центральное место в нашей жизни.
Мы вообще-то ни о чем другом, кроме этого и не говорим. Автоспорт – это наша жизнь. Мы всегда были рядом с отцом, позволяя ему делать свою работу и добиваться того, чего он достиг. И мы этим гордимся».
Сэр Фрэнк вежливо перебивает, добавляя несколько слов о Патрике Хеде, который тоже многое сделал для того, чтобы Williams на протяжении трех периодов – в конце 70-х, в середине 80-х и на протяжении большей части 90-х – была доминирующей силой в Формуле 1.
На начало этого сезона (в котором Williams проведет свой 600 Гран При – причем на домашнем этапе в Сильверстоуне) команда может похвастаться девятью Кубками конструкторов, семью титулами в личном зачете и 114 победами.
Сейчас дела идут не так успешно, но за после два года в Williams произошли серьезные коммерческие и технические изменения, а результаты 2012 года позволяют с оптимизмом смотреть в будущее.
Но подобное наследие добавляет ответственности, как и необходимость думать о 550 сотрудниках компании. Для сэра Фрэнка это уже настолько давно стало обычным делом, что он и не знает, что такое работать с девяти до пяти с перерывом на обед.
У его дочери ситуация немного иная: раньше она смотрела за всем со стороны и впитывала принципы управления ситуацией, а теперь сама должна давать указания и принимать решения.
Клэр рассказывает: «За семейным столом мы на протяжении многих лет слышали мамин вопрос: «А у нас есть деньги на выступления в следующем году?»
Теперь ответственность за бюджет лежит на мне. Но я никогда не видела, чтобы Фрэнк паниковал и сомневался, что Williams будет принимать участие в очередном чемпионате».
Фрэнк заговорщицки улыбается: «Посмотри в словаре на букву «б» - найдешь слово “безответственность”…»
Клэр охотно соглашается: «Может, я и унаследовала немного безответственности. Однако Фрэнку всегда удавалось разобраться в ситуации – так что я тоже считаю, что при должной доле усердия и везения все получится, и мы продолжим выступать».
Последнюю фразу с уверенностью мог бы сказать и сам Уильямс-старший, этакая чисто английская бравада. Он может гордиться своей дочерью…
«Я стараюсь не очень-то гордиться, – с ухмылкой глядя на Клэр, говорит сэр Фрэнк, – стараюсь относиться к ней как одному из сотрудников, хотя это, конечно, сложно. Но она работает не первый год и очень компетентна в своей области.
Ее мать [Джинни] – замечательная женщина. Я бы не назвал её жесткой, это было бы неправдой – но её отец добился удивительных успехов. Он был хитрым и умным бизнесменом. Так что нет вопросов, это гены. А Джинни – она просто замечательная, она 40 лет меня терпит, а это огромное достижение само по себе.
Клэр во многом похожа на мать, а в чем-то и на меня. У меня нет ни малейших сомнений, что она сможет вести мой корабль, обходя рифы».
Долг, обязанность, может быть, даже судьба – все это можно сказать о том, как Клэр пришла к занимаемой ныне должности. Понятно, что все могло бы сложиться и совсем по-другому.
«В детстве мы нечасто ездили на гонки, – вспоминает она, – Помню, однажды мы отправились в Сильверстоун. Это было большое событие. Но обычно считалось, что гонки – это папина работа, а вы же не станете брать на работу жену и детей».
Клэр говорит, что никогда не было разговоров о том, что она или ее братья будут работать в команде – родители всегда говорили, что они должны «идти своим путем».
«И я действительно хотела идти своим путем, – заявляет Клэр, впрочем, не совсем убедительно, – но сложилось иначе. А теперь я думаю, чем еще я могла бы заниматься? И не могу придумать ничего лучше своей нынешней работы».
Чувствуя, что настал момент для откровений, отец спрашивает у дочери: «Ты иногда думаешь о том, чтобы все бросить?» «Да, отвечает Клэр, когда ты меня особенно достаешь!»
Несмотря на несерьезный тон, чувствуется, что тема на самом деле очень важная, и Клэр искренна, когда говорит, что многое должна сделать для команды, с которой ее семья была неразрывно связана и в хорошие, и в плохие времена.
«За последние 18 месяцев в нашем бизнесе произошли определенные перемены, возник некий вакуум, который мне поручено заполнить, и люди ждут этого от меня, – говорит она. – А я действительно считаю – кому же, как ни мне, этим заниматься?
Может звучит пафосно, но Williams действительно обеспечивала нам хорошую жизнь, так что настал момент внести свой вклад и вернуть долг. Это наша ответственность, нельзя просто сидеть и пожинать плоды успехов других людей».
Научиться просить деньги у других (к примеру, у спонсоров) поначалу было непростой задачей, но она с ней справилась. Однако, есть еще один открытый вопрос:
«Вам тяжело просить о прибавке к зарплате?» – спрашиваю я у Клэр.
«Да! Я не очень-то умею просить деньги. Когда я была ребенком, я даже не могла попросить на карманные расходы у мамы с папой», – признается она.
Ну что ж, времена меняются…
