Подойдет ли франчайзинговая модель Формуле 1?
В Сингапуре, где прошел минувший этап Больших Призов, представители сразу нескольких команд заговорили о возможном введении в Формуле 1 модели франчайзинга. Однако, как считает Дитер Ренкен, к этому виду спорта такой вариант ведения бизнеса абсолютно неприменим...
В процессе перехода коммерческих прав на Большие Призы от фонда CVC Capital Partners к компании Liberty Media начали звучать предположения о том, что заокеанская корпорация может поставить Ф1 на американские рельсы в отношении философии и подхода к бизнесу.
Большинство сходится во мнении, что в краткосрочной перспективе это может привести к двум вещам: увеличению количества этапов Формулы 1 в США до трех или даже больше (по одному на восточном и западном побережьях и, возможно, в центральных штатах), а также внедрению в Больших Призах франчайзинговой модели бизнеса, которая с успехом применяется в заокеанском первенстве Национальной футбольной лиги.
Американская концепция франчайзинга, постепенно окутавшая весь земной шар, впервые в межгосударственном масштабе была предложена Джозефом Зингером – наследником славной фамилии производителей швейных машинок. Однако сегодня при упоминании франчайзинга у большинства людей перед глазами появляются два логотипа сетевого фастфуда – золотые арки и полковник с козлиной бородкой.
Нет сомнений в том, что если бы не франчайзинговая модель ведения бизнеса, сегодня McDonald's оставалась бы единственной закусочной в родном Сан-Бернардино в Калифорнии, а не распространилась бы по миру в количестве более 36 тысяч кафешек, тогда как курицу в панировке жарили бы преимущественно в Кентукки.
В автомобильном бизнесе пионером структурированного франчайзинга можно назвать Генри Форда, что в конечном итоге привело к тому, что машины стали доступны для массового потребителя.
Что касается Национальной футбольной лиги, то для введения франчайзинга им потребовалось разрешение от американского Конгресса, чтобы избежать опасности появления монополии после объединения первенства с АФЛ. Liberty, в свою очередь, не стоит забывать, что в настоящий момент Формула 1 находится под пристальным взором Европейской Комиссии, так что к подобным планам им нужно относиться с крайней осторожностью.
Но если даже абстрагироваться от этих мыслей, то, с учетом успешности модели франчайзинга, может ли она быть применена к Большим Призам? И если да, то в каком виде?
Во-первых, давайте определимся с терминологией и поймем, что же имеется в виду под франчайзинговой моделью ведения бизнеса. Вот ключевые понятия в этой области:
– Договор франшизы. Привилегия или право представлять товары и услуги в соответствии с соглашением в определенном регионе и на определенный период времени.
– Франчайзи. Лицо или компания, получившая права на франшизу от обладателя – франчайзера.
– Франчайзер. Компания, владеющая правами на предоставление франшизы клиентам.
В случае Формулы 1 франчайзинговая модель может означать право управления командой Ф1 и участия в соревнованиях в соответствии с техническим и спортивным регламентами, переданное франчайзером (FOM) франчайзи (владельцам команд).
Однако, по сути, это и есть нынешняя модель функционирования Больших Призов с тем лишь различием, что права на ведение бизнеса внутри спорта даются владельцем коммерческих прав, а именно FIA, которая в свою очередь сдала их в аренду семейному трасту Берни Экклстоуна, а тот уже продал права фонду CVC, которые в настоящее время постепенно переходят к Liberty Media.
Право на участие в чемпионате дает не FOM, и даже не CVC/Liberty, а FIA, что лишний раз было подтверждено командой Haas. Именно руководящий орган разрешил новой команде присоединиться к пелотону, тогда как FOM отвечала лишь за то, поделиться ли с дебютантом куском финансового пирога Ф1.
Фактически описанная выше франчайзинговая модель работает в Больших Призах на более высоком уровне – FIA, как владелец чемпионата, является франчайзером, а FOM – франчайзи. Всё остальное – это уже в лучшем случае вторичная франшиза.
Если предположить, что у Liberty действительно есть планы перевести Ф1 на рельсы НФЛ, как это можно сделать и что это будет означать? Потенциал системы, работающей в НФЛ, базируется на модели распределения доходов, в которой все команды получают равные доли от телевизионных трансляций (после вычета доли самой лиги), тогда как дополнительную выручку коллективы обеспечивают себе за счет проведения домашних игр на стадионах, которыми они в большинстве случаев владеют, а также спонсорской помощи и продажи атрибутики.
Как говорится, найдите десять отличий.
В настоящее время FOM распределяет доходы от спорта неравномерно, что и явилось предметом пристального внимания Еврокомиссии, под иском которой подписались команды Force India и Sauber.
Кроме того, автодромы, на которых проводятся гонки чемпионата, не принадлежат командам, также команды не занимаются организацией этапов, которые чаще всего проводятся под патронажем местных или государственных властей.
В результате промоутеры получают прибыль (если она есть), а FOM – гонорар за право проведения этапа. Да, часть от этого вознаграждения в неравных долях распределяется между гоночными коллективами, тогда как в НФЛ команды получают единоличную выгоду от сборов.
По сути, в Формуле 1 команды, базирующиеся на Туманном Альбионе, получают ничуть не больше выгоды от популярности британского гонщика Льюиса Хэмилтона, чем все остальные. Более того, финансовая структура в Больших Призах столь нездоровая, что итальянская команда Ferrari фактически получает от зрительских сборов на Гран При Великобритании больше, чем исторически британский коллектив Williams.
Конечно, система распределения доходов в Формуле 1 нуждается в капитальном ремонте, но не стоит терять голову и использовать методы, совершенно не подходящие этому спорту.
Хочется также отметить, что у франшизы есть еще одно значение, а именно предоставление права голоса. Тогда как система голосования является основой функционирования любого вида деятельности на территории Европы, в Формуле 1 этот аспект используется с явным перекосом – по сути, лишь половина команд имеет право высказать собственное мнение по поводу происходящего в чемпионате – так устроена Стратегическая Группа спорта. Ни о каком справедливом голосовании речи здесь, как понимаете, даже не идет.
Этот момент, кстати, лишний раз указывает на алчность бывших владельцев Ф1 – фонда CVC – и также является поводом для рассмотрения Еврокомиссии. Изменить это путем простого введения франчайзинговой модели не удастся.
Да, Формуле 1 стоит многое изменить в этом отношении, но есть множество других методов – гораздо менее экстремальных по сравнению с уподоблением американским фастфудам.
В американских лигах, включая НФЛ, есть достаточно интересная система драфта – выбора игроков в команду на следующий сезон. В частности, коллектив, набравший в сезоне меньше всех очков, получает приоритетное право выбора новичка в команду на следующий год или может уступить эту опцию за приличное вознаграждение.
В какой-то степени эту концепцию можно было бы опробовать в Больших Призах, но при этом сложно представить реакцию Макса Ферстаппена или Карлоса Сайнса, которых в свой состав получила бы команда Caterham или HRT, или продала бы эту привилегию Marussia. Но для введения подобных новинок отнюдь не обязательно использовать франчайзинговую модель – достаточно будет набрать более 70% голосов на заседании Комиссии Ф1 после выработки соответствующего предложения в рамках Стратегической Группы.
Одним словом, франчайзинг – это совершенно не тот путь, по которому стоит идти Формуле 1, и я надеюсь, то в Liberty очень скоро это поймут, если они вообще рассматривают такой вариант для своего нового приобретения.
Я лишь хотел бы предостеречь их и посоветовать новому председателю Ф1 Чейзу Кэри ознакомиться с плачевной историей международного гоночного первенства A1GP, которое было построено как раз с использованием принципов франчайзинга.
Организаторы чемпионата сделали все необходимое для того, чтобы эта бизнес-модель сработала в своеобразном чемпионате мира по автоспорту – команды получали право представлять первенство в определенном регионе за определенное вознаграждение. Также они вольны были представлять собственную машину и пилотов, заключать договора на трансляцию в домашнем регионе и самостоятельно заниматься продвижением этапа – по сути, это и есть модель, успешно функционирующая в НФЛ.
Это была франчайзинговая структура в чистом виде – полный пакет прав на представление услуги франчайзера в определенном регионе на определенный период (в случае с A1GP – на пять лет).
И что было дальше? Чемпионат стал историей еще до истечения первого франчайзингового договора, и основной причиной этого стала наивность и неопытность обеих сторон – как организаторов первенства, так и его участников.
Команды просто не были готовы самостоятельно организовывать этапы. Оказалось, что провести полноценный гоночный уик-энд куда сложнее, чем организовать двухчасовой футбольный матч или продать несколько бургеров. А транслировать транснациональное первенство на весь мир – это вам не раздавать флаеры KFC у метро. Всё это требовало огромного опыта управления франчайзинговыми проектами, а его не было ни у тех, ни у других.
По сути, успех модели франчайзинга зависит от прочности самого слабого ее звена. Если, скажем, в одной гостинице, входящей в крупную сеть отелей, застелить грязное постельное белье, этот факт тут же станет известен всем. Так что команды, в обязанности которых входит выигрывать гонки, а не организовывать их, просто не справились со своими новыми функциями, когда возникли финансовые трудности. Таков был конец A1GP.
Уже ясно, что новые владельцы намерены изменить Формулу 1, поскольку без значительного увеличения прибыли от спорта им потребуется не менее 17 лет, чтобы отбить сумму своей покупки – вряд ли в Liberty этого не понимают.
Но это не значит, что им непременно нужно применять франчайзинговую модель, подобную той, что с успехом работает в НФЛ. Господину Кэри необходимо будет выработать новый жизнеспособный план по развитию Больших Призов.
Все вокруг в нетерпении смотрят на него и надеются, что подвижки произойдут уже в ближайшее время...
