Как Берни Экклстоун сам себя отстранил от Формулы 1
Чтобы понять причины того, почему падение, казалось, вечного Берни Экклстоуна с трона Формулы 1 оказалось столь быстрым и стремительным, достаточно вспомнить, как он управлял спортом в последние годы. Дитер Ренкен представил свое видение истории взлета и падения господина Э...
Конец эпохи царствования Бернарда Чарльза Экклстоуна действительно наступил для многих довольно неожиданно и резко.
В сентябре прошлого года, когда компания Liberty Media только заявила о намерениях приобрести коммерческие права на Формулу 1, Берни рассуждал о новом трехлетнем контракте на посту исполнительного директора чемпионата, которым он, по сути, диктаторски управлял на протяжении последних 40 лет. И вот теперь, по прошествии всего четырех месяцев, его роль в спорте вдруг свелась до абсолютно формальной.
Почетный председатель – так официально звучит должность Экклстоуна, которая обычно присваивается заслуженному деятелю в какой-либо области после его выхода на пенсию, чтобы лишний раз подчеркнуть его значимость. В случае с Берни подобная "милость" со стороны Liberty означает не более чем подачку.
86-летний британец, однако, может найти утешение в том, что в Больших Призах его функции отныне будет выполнять не один человек, а сразу три. Гуру в области медийного бизнеса Чейз Кэри займет пост исполнительного директора в дополнение к председательскому креслу, легендарный Росс Браун, не нуждающийся в представлении, возглавит спортивную составляющую спорта, а бывший глава маркетингового отдела ESPN Шон Братчес встанет у руля коммерческого департамента.
Кроме того, Саша Вудворд-Хилл, таланты которой в области юриспруденции прошли жесткую проверку многочисленными "шалостями" господина Э, продолжит выполнять свои функции, а Данкан Лловарх останется в составе счетной комиссии. Любопытно, кстати, будет посмотреть, как эти люди, некогда преданные Экклстоуну, будут чувствовать себя в новой обстановке. Также остается вопрос о том, останется ли при своем "главный полицейский в паддоке" в эпоху Берни – Паскаль Латтунедду.
Чтобы понять, как уход Экклстоуна, который как-то сказал, что «Формулу 1 он покинет только вперед ногами», может повлиять на спорт в целом, достаточно еще раз перечитать его официальное заявление после известия об отставке.
«Я горжусь бизнесом, который построил за последние 40 лет, – сказал Берни, – и всем тем, чего мне удалось добиться в Формуле 1. Я бы хотел поблагодарить всех промоутеров, команды, спонсоров и телевизионные компании, с которыми мне довелось работать. Я очень рад, что этот бизнес перейдет в руки Liberty, и тому, что они собираются развивать спорт в будущем. Я уверен, что Чейз справится с новой ролью, и это пойдет на благо спорту».
Заметьте, ни слова о болельщиках, страсть и интерес которых сыграли решающую роль в успехе его предприятия (и его личном обогащении), о СМИ, не представляющих широковещательные каналы, и об истинном владельце Формулы 1 – FIA. Признательность от Берни заслужили лишь те, кто были под его контролем, а именно владельцы автодромов и команд, спонсоры и телевизионные компании. Этого достаточно, чтобы понять его приоритеты.
Многие по сей день считают, что Берни Экклстоун едва ли не собственноручно изобрел автогонки, хотя, смею вас заверить, чемпионат мира существовал еще до его первых шагов в спорте в начале 50-х и был образован за восемь лет до покупки британцем команды Connaught, в составе которой он сделал две безуспешные попытки утвердиться в чемпионате в роли гонщика.
Впоследствии он сосредоточился на менеджерской работе с пилотами, одновременно занимаясь продажей автомобилей и мотоциклов, а также недвижимостью. Его подопечными в тот период были Стюарт Льюис-Эванс и Йохен Риндт, которым гонки стоили жизни, а последний был коронован посмертно.
Не желая связывать свою судьбу с другими гонщиками, которых могла постигнуть такая же участь, Берни переключился на управление командой и выкупил в конце 1971 года Brabham за 125 тысяч долларов (по нынешним меркам это 560 тысяч долларов), навязав бывшим владельцам невыгодные условия, чем славился позже в своих переговорах с промоутерами этапов, боссами команд, спонсорами и телевещателями.
Цифры я привел для того, чтобы показать, как сильно Формула 1 изменилась за последние четыре десятилетия под управлением Экклстоуна. Команда Manor, набравшая в сезоне-2016 одно очко и вынужденная покинуть чемпионат исключительно из-за несправедливого распределения доходов в спорте, оказалась должна кредиторам порядка 20 млн фунтов, тогда как их бюджет в 2016-м составил 85 млн. Сегодня активы обанкротившегося коллектива предположительно оцениваются в 10 млн долларов.
Нет никаких сомнений в том, что Берни поднял Формулу на небывалый уровень, заняв в 1978 году пост председателя до тех пор малоэффективной Ассоциации конструкторов Ф1 (FOCA), после чего постепенно превратил спорт в глобальный бизнес. Но не стоит забывать и про ущерб, нанесенный Большим Призам Экклстоуном, решившим выкупить коммерческие права на Ф1, а не управлять делами спорта от имени FOCA.
Как Берни Экклстоун изменил Формулу 1
Как бы то ни было, в сезонах 1981 и 1983 годов триумф в Формуле 1 усилиями Нельсона Пике праздновали Brabham и Экклстоун, при этом оба года были отмечены серьезными дискуссиями. В 1981 году был подписан Договор Согласия, сторонами в котором выступали FISA (в то время спортивное подразделение FIA), Берни и его давний приятель, опытный адвокат и бывший руководитель команды March Макс Мосли, а яблоком раздора стали телевизионные права на Формулу 1, которыми завладел Экклстоун. Итогом этого противостояния стала отмена нескольких этапов.
Сезон-1983 был омрачен скандалом, связанным с "ракетным" топливом, используемым командой Brabham в своих двигателях BMW.
После этого Берни постепенно начал утрачивать интерес к руководящим должностям в командах Ф1, и на это несомненно повлияла гибель еще одного близкого ему гонщика Карлоса Пасе, разбившегося в авиакатастрофе и так и не реализовавшего свой огромный потенциал.
Примерно в это время Экклстоун осознал, что святой грааль Формулы 1 скрыт не в руководстве командами, а в получении единоличного владения коммерческими правами на спорт.
Продав Brabham в 1987 году на фоне гибели Элио де Анджелиса во время тестов, Берни целиком сосредоточился на подчинении себе всей Формулы 1. Для этого ему необходимо было убедить FIA продать ему права на чемпионат, в то время принадлежавшие FISA.
Вряд ли можно назвать совпадением то, что в 1991 году Мосли сменил на посту президента руководящего органа спорта давнего противника Экклстоуна – Жана-Мари Балестра, а годом позже получил контроль над обеими организациями – FIA и FISA, впоследствии объединив их в одну.
Всё, что оставалось, это убедить членские клубы FIA в том, что продажа прав на Ф1 сроком на 113 лет за 3% от их номинальной стоимости, – это как раз то, что нужно федерации. Масла в огонь подлило и вмешательство со стороны Евросоюза, а также судебные иски от McLaren, Williams и Tyrrell, да и промоутер гоночной серии грузовиков был недоволен, поскольку изначально FIA дала согласие на продажу Берни прав на ВСЕ чемпионаты под эгидой федерации. В результате процесс затянулся с 1995 по 2001 год, но все же был завершен.
Но эта задержка не сильно омрачила рост благосостояния Экклстоуна. Всего за три года Берни превратился из мультимиллионера в мультимиллиардера – после того, как Мосли, будучи президентом FIA, одобрил подписание Договора Согласия, по которому команды получали 27% дохода спорта, тогда как (значительный) остаток оседал на семейных счетах британца. Позже, вместо того, чтобы перераспределить доходы в пользу нуждающихся команд, Макс предложил ввести ограничение бюджетов…
Но Берни (это ведь Берни!) нужно было больше, и он выразил намерение продать права, опять же, с одобрения администрации Мосли, частному инвестиционному фонду Hellman and Friedman, медийной компании EM-TV (владельцу Muppets, обанкротившемуся в результате сделки) или медиа-гиганту Kirch (с которым произошло то же самое после приобретения активов и опционов EM-TV – в итоге управленцы вынуждены были уступить 75% акций трио немецких банков).
Не желая сдаваться на милость банкирам и управляющим, действующим по правилу "либо так, либо никак", Берни довольно скоро соорудил сделку по продаже банковских активов (невольно приобретенных) фонду CVC Capital Partners. Сделку, которой впоследствии заинтересовался мюнхенский суд, согласившийся в итоге принять отступные в размере 100 млн долларов в обмен на закрытие судебного разбирательства.
CVC в итоге зарекомендовал себя как прожорливый фонд-стервятник, действующий в стиле, близком к монополии. Но FIA под руководством Мосли одобрила эту сделку.
Следите за мыслью? Экклстоун трижды продавал права на спорт, которыми не завладел бы без покровительства давнего друга, пробившегося в высшие эшелоны автоспортивной власти – на те самые позиции, которые позволяли ставить подписи на нужных для Берни документах. Возникает логичный вопрос: а не Берни ли поспособствовал продвижению Мосли наверх?
К 2009 году диктаторский стиль управления Мосли, некоторые его "невинные шалости", жадность CVC, а также желание Экклстоуна выжать максимум возможного из каждой сделки – будь то Договор Согласия или контракты с промоутерами этапов или телевизионными компаниями – образовали взрывоопасную смесь. Что-то должно было случиться.
CVC решил предать огласке сумму коммерческих прав на Ф1, заняв 4 млрд долларов в счет будущих доходов, чтобы задобрить владельцев фонда. Но проблема была в том, что команды успели объединиться в рамках Ассоциации команд Ф1 (FOTA) – преемника FOCA, и настоять на получении 50% доходов спорта и подписании новых условий Договора Согласия образца 2010-12 годов, значительно ослабляющих власть Мосли.
Мосли ушел с арены в 2009-м, уступив место Жану Тодту, а прогремевший вслед за этим глобальный экономический кризис привел к задержке с выводом Ф1 на фондовую биржу со стороны CVC. В это же время были заключены соглашения с топ-командами – Ferrari, Red Bull, McLaren, а позже и Mercedes – о начислении им дополнительных бонусов Кубка конструкторов. Довольно странное название, особенно с учетом того, что эти деньги они получили бы даже в случае, если бы ни одна из их машин не финишировала бы ни в одной гонке вплоть до 2020 года. Также им было гарантировано место в новом образовании, почему-то названном Стратегической Группой.
Берни не мог не знать о том, какой ущерб принесут эти инициативы большей части пелотона, но решил не вставать на защиту команд от жадных ребят из CVC. Почему? Ему их было не жалко?
Как бы то ни было, роль Экклстоуна в планах фонда по максимизации прибыли постепенно снижалась – это была уже не та власть, к которой привык амбициозный британец. Хуже того, Мосли, занятый своими судебными разбирательствами, более не мог обеспечивать Берни защиту от Тодта – человека, управлявшего FIA по-своему.
Отказ Экклстоуна от разработки плана преемственности – либо из веры в собственное бессмертие, либо из желания причинить вред спорту после собственного ухода – привел к еще большей неразберихе, и боссы команд сами начали поднимать вопросы о соответствии Берни занимаемой им должности. Подул ветер перемен…
Берни Экклстоун? Распишитесь, вам письмо от Дитера Ренкена...
На фоне этого за пять последних лет телевизионные рейтинги и посещаемость Ф1 на трибунах снизились процентов на 30. Вместе с тем Берни давал разрозненные комментарии, обвиняя в происходящем всех и вся, включая спортивный и технический регламенты, за которые сам ранее голосовал. При этом он отказывался допустить, что Формула 1 оказалась загнанной в угол его желанием проводить гонки на странных трассах в непригодных для этого местах, полной недееспособностью Стратегической Группы, несправедливой системой распределения доходов и ограничением расходов, ставшей причиной непомерной жадности руководства фонда CVC.
И что сделал Берни? Он опустился до комментариев, которые просто не может позволить себе исполнительный директор. Социальные сети? Зачем инвестировать в то, что он не понимает? Привлечение молодой аудитории? У молодежи нет денег на часы Rolex! Количество таких перлов со временем росло, и нам просто повезло, что 86-летний чиновник не успел предположить, что YouTube – это одна из разновидностей надувного круга.
Разбирательство в мюнхенском суде вбило последний гвоздь в крышку гроба под названием "вывод Формулы 1 на фондовую биржу", а руководство фонда CVC оказалось ровно в таком же положении, как банкиры в середине 2000-х, когда они сидели с многомиллиардными активами, приносящими процентный доход, и отчаянно желали их продать, тогда как покупателей на горизонте не было. И тут появилась Liberty…
Но Берни не довелось в четвертый раз осуществлять продажу коммерческих прав. Он не горел желанием сдаваться на милость американскому режиму, при котором, как он считал, у него не будет прежних свобод в управлении спортом. Так что переговоры между CVC и Liberty прошли без его участия. При этом Берни каждый раз, когда речь заходила о приближающейся сделке, давал привычные для себя пренебрежительные комментарии, никак не помогавшие продвижению переговоров.
А когда Liberty, наконец, гарантировала завершение сделки, всем стало понятно, что дни Экклстоуна в спорте сочтены. Как только были получены все необходимые одобрения для принятия решений, первым из них стала отставка 86-летнего функционера.
В своем последнем заявлении Берни связал свое отстранение от дел с нежеланием принимать какие бы то ни было изменения и его растущими ограничениями. Счастье для Формулы 1 заключается в том, что ни Экклстоун, ни CVC более не смогут влиять на процесс управления спортом, ведь в какой-то момент показалось, что фонд CVC может получить единоличную власть над Большими Призами.
Сэра Джеки Стюарта – наиболее острого на язык чемпиона мира Ф1 – однажды спросили, почему он ушел из спорта на пике своей формы.
«Я просто посчитал вопрос "Почему ты ушел на пенсию?" более приемлемым для себя, чем "Почему ты не ушел на пенсию?"», – ответил остроумный шотландец.
По всей видимости, Берни в этот момент рядом не было...
Источник: http://www.autosport.com/premium/feature/7367/how-ecclestone-triggered-his-own-downfall
