Первую смерть друга я увидел в 8 лет… Интервью с Льюисом Хэмилтоном
В интервью BBC шестикратный чемпион мира рассказал о пресловутой опасности гонок, работе с инженерами, поражениях, неудачном старте нынешнего сезона и возвращении на вершину...
Несмотря на шесть завоеванных трофеев, 84 победы в гонках и заработанные деньги в количестве, о котором он никогда и не мечтал, Льюис Хэмилтон не утратил страсть к гонкам и готов двигаться вперед – к новым победам.
«Я никогда не гонялся ради денег, – такими словами 34-летний британец начал интервью на BBC. – Конечно, я не собираюсь жаловаться на заработанные миллионы – никаких проблем, это отличный бонус. Но только до тех пор, пока это не становится определяющим фактором того, чем ты занимаешься.
Я гоняюсь только по одной причине – потому что мне это нравится. Я обожаю вызовы. И я люблю думать о том, что молодые парни просто мечтают меня побить и оставить не у дел – перегонять, передумать… Обожаю такие сражения».
Но гонки – это не только драйв и скорость, но и большая опасность, и Льюис прекрасно это понимает. На вопрос о недавней гибели Антуана Юбера в гонке Формулы 2 в Спа британец ответил: «К сожалению, это был уже не первый случай в моей карьере гонщика. Я как сейчас помню тот день, когда гонялся в возрасте восьми лет в Кимболтоне, и в той гонке погиб Дэниел Спенс. Для меня это была настоящая трагедия. Это был первый раз, когда я узнал, что кто-то ушел из жизни. Мы ведь с ним в тот день общались.
Мне было непросто это пережить. Когда погиб Антуан, я как раз давал интервью и краем глаза заметил аварию. Я сразу понял, что дело плохо. И в тот момент в моем сознании пронеслось столько мыслей…
Я вспомнил лицо Айртона [Сенны], когда он смотрел на трагическую аварию Роланда Ратценбергера. Это было какое-то дежавю.
В тот вечер я много думал. Мне было очень жаль этого парня. Я знаю, каково это – гоняться в Формуле 2 и мечтать о большем. Я понял, что машины по-прежнему очень опасны. И в младших категориях они даже более опасны, чем в Формуле 1.
В такие моменты всегда думаешь о том, сколько ты еще готов это терпеть, сколько еще нужно. Всё взвешиваешь…
Я гоняюсь не потому что должен, а потому что люблю. Но с другой стороны, если бы не гонки, я бы мог больше времени проводить с семьей и родными.
Иногда я представляю себя стоящим у ворот рая и оглядывающимся на прожитую жизнь. Вряд ли в этот момент ты подумаешь о том, что заработал меньше денег, чем хотел. Скорее всего, ты пожалеешь о том, что тебе не хватило времени. И будешь сожалеть о каком-то своем решении, которое не позволило тебе больше времени проводить с семьей.
Такие мысли часто посещают меня, но я никогда ни секунды не жалел о том, что занялся гонками. И фактор опасности никогда меня не пугал.
Это очень важно для меня. Я помню, что когда погиб Дэниел, один из моих лучших друзей завязал с гонками. Он не смог пересилить страх. У меня такого не было. Но тогда я понял, что как только почувствую страх в гонках, это будет моим последним шагом на этом пути».
На этом мы перешли от грустных мыслей к более позитивной части диалога. Непосредственно перед интервью Льюис обсуждал какие-то технические нюансы с техническим директором Mercedes Джеймсом Эллисоном, главным инженером Эндрю Шовлином и стратегом Джеймсом Воулсом, и заметил, что значительно прибавил в этой области в последние годы.
«Я поговорил с Джеймсом и остальными умными парнями – честно признаться, их уровень интеллекта находится где-то на уровне стратосферы по сравнению с моим, – самокритично продолжил Хэмилтон. – Но даже их супермозги не могут просчитать мои действия за рулем. Мы просто разные, и настроены по-разному. Все эти обсуждения очень важны для команды – они пытаются узнать у меня, чего мне не хватает за рулем.
Обычно мы встречаемся на базе и приступаем к диалогу. Я удивляюсь, как они могут общаться друг с другом на собрании на протяжении нескольких часов и всё это время быть предельно сосредоточенными. Меня хватает максимум минуты на 23. После этого всё начинает пролетать у меня мимо ушей. И они это знают. В такие моменты я обычно говорю что-то вроде: «Ладно, парни, мне надо в туалет, потом там кофе попить – может, я еще к вам вернусь»…
Но пока я сконцентрирован, я способен им даже что-то доказать. Так часто бывает. Я, к примеру, говорю что-то Шову [Эндрю Шовлину], а он такой типа: «Нет, цифры говорят иначе». А я ему: «Да нет же, всё на самом деле так и вот так». И он в итоге соглашается. Таких моментов бывает очень много».
Далее мы перешли к обсуждению уходящего чемпионата. Интервью состоялось перед Гран При Абу-Даби, так что дальнейшие цифры учитывают только первые 20 гонок сезона.
И хотя на этот момент у Льюиса есть комфортное преимущество над напарником Валттери Боттасом в плане квалификационных результатов (13:7), по поулам он проигрывает финну со счетом 4:5, что не назовешь впечатляющим результатом для чемпиона.
«У меня не было в планах произвести меньший вау-эффект, – признался Хэмилтон. – Но для меня было более важно сохранять стабильность в гонках.
К летнему перерыву я с удивлением обнаружил, что у меня уже целых восемь побед в гонках, а всего за сезон мы выиграли 14 раз. Так что ты просто забываешь про квалификационные неудачи и двигаешься дальше.
Но я правда не собирался уступать напарнику по субботам. Я пытался найти этот вау-круг целый сезон. И у меня было несколько таких кругов, но не в нужный момент.
Однако я могу сказать, что когда показывал второе время в квалификациях и разделял двух пилотов Ferrari, я понимал, что это был вау-круг. Но поскольку он был в полусекунде от времени поула, никто так не думал. А я знал, что это так».
После этого Льюис вспомнил о том, как тяжело для него начинался нынешний сезон.
«Первые несколько этапов прошли для меня не лучшим образом, – сказал гонщик Mercedes. – Нет, они не были ужасными, были выше среднего, но не лучшими. Да еще этот прессинг отовсюду с Валттери 2.0…
После первых четырех гонок сезона я посмотрел в таблицу и увидел, что у нас с Боттасом 2-2 по победам. Да, нужно сохранять хладнокровие и не допускать дурных мыслей. Но ведь невозможно было всего этого не замечать.
И все же мне удалось справиться с таким началом сезона. И перевес начал накапливаться: 3-2, 4-2, 5-2, 6-2, 8-2… И тогда я подумал: «Вот теперь всё отлично» (смеется).
Мне трудно объяснить, как достигаются такие переломы. Иногда просыпаешься и чувствуешь себя не лучшим образом. Но потом соберешься и в какой-то момент выходишь на пик. Здесь то же самое. В нужный момент я смог вывести себя на пик физической формы – я каждый год работаю над этим аспектом.
К тому же я по природе очень легко ко всему адаптируюсь. И я считаю эту способность одной из своих сильнейших сторон. Я могу приспособиться почти к любому развитию событий и выжать максимум из сложившейся ситуации.
Поэтому, в частности, я неплохо выступаю в дождь. В таких условиях тебе приходится постоянно приспосабливаться к изменяющимся условиям и все время менять свой стиль пилотирования.
Я говорил об этом с другими спортсменами. Валентино Росси рассказывал мне о своем подходе и о том, как ему удается на равных сражаться с гораздо более молодыми гонщиками. Ему для этого потребовалось изменить стиль вождения, и я думал о том, нужно ли мне сделать то же самое. Это его путь. Он велик. А у меня своя дорога, мне нужно самому решить, что делать.
В теннисе и гольфе важную роль играет удар по мячу. Я разговаривал с Сереной Уильямс, и она мне поведала несколько важных нюансов. Тайгер Вудс также смог вернуться в большой гольф после того, как поработал над своим ударом.
У нас всё очень похоже. Ты можешь в мелочах менять свой стиль пилотирования, и это может позволить тебе собирать лучшие круги. Но тут счет идет на миллиметры, микрометры, и со стороны увидеть отличия очень и очень непросто».
Напоследок мы поговорили о победах и поражениях, и Льюис заметил, что в последние годы научился переносить неудачи намного более сдержанно.
«Помню, в 2007-2008 годах после поражений я мог по три дня не выходить из номера гостиницы, – продолжил британец. – Когда я гонялся в картинге, то тоже очень критически относился к неудачам.
Я так был настроен изначально. Люди не понимали меня и говорили: «Ты же приехал вторым, третьим или каким-то там еще!» Они не могли понять мое смятение, из которого мне самому было очень трудно выбраться.
Я так относился ко всему в жизни. Но с годами я научился сохранять концентрацию и вытаскивать себя из этих черных дыр. К тому же они мне уже не казались такими уж черными. Я просто повзрослел.
Но могу сказать, что я до сих пор терпеть не могу проигрывать».
Чем же будет заниматься Хэмилтон, когда завершит карьеру гонщика? Проблем с жизнью после гонок, по его собственному мнению, у него возникнуть не должно.
«Я не страшусь этого момента, – сказал Льюис. – Для спортсменов, полагаю, это самый грустный день, ведь им рано приходится прощаться с занятием, которому они посвятили всю свою жизнь.
И именно поэтому я старался увлекаться не только гонками. Мне нравится мир моды, и в этом бизнесе я мог бы существовать долгое время, если буду иметь успех. Так что у меня есть интересы и помимо Формулы 1.
Я уверен, что мой путь не завершится по окончании карьеры гонщика. И эта мысль меня греет.
Однако сейчас я нахожусь в своей лучшей форме и буду отбивать нападки соперников так долго, как только смогу...»
Перевел и адаптировал материал: Александр Гинько
Источник: https://www.bbc.com/sport/formula1/50494619
