Как Айртон Сенна едва не стал… Фернандо Алонсо
Именитый гонщик Формулы 1, разочаровавшийся в сотрудничестве с McLaren и желающий что-то изменить и попробовать свои силы в IndyCar. Фернандо Алонсо? Как бы не так, Айртон Сенна! Penske... 1992 год... Тесты в Аризоне... Переносимся на четверть века назад и на запад Америки. Слово Брюсу Мартину...
Пол Трейси был главным претендентом на место боевого пилота коллектива Team Penske в IndyCar на сезон-1993. Но когда он прибыл на тесты в декабре 1992-го на автодром Firebird International Raceway, его контракт еще не был подписан…
За несколько дней до этого легендарный Рик Мирс на рождественской вечеринке в Penske официально объявил о своем уходе, так что Трейси, в сезоне-1992 не раз занимавший место в кокпите Рика, не чувствовал никакой конкуренции. Но в тот день ко входу на трассу Firebird подъехали два лимузина, из одного из которых вышел… ни много ни мало трехкратный чемпион мира Ф1 Айртон Сенна.
«Я уже сидел в машине, тестовые заезды уже начались, – вспоминает Пол. – Но когда я заехал в боксы, то увидел на парковке лимузины. Сотрудники автодрома спешно открывали им ворота, и мне это всё показалось довольно странным. Затем я увидел, кто вышел из машин – это были Эмерсон Фиттипальди и Айртон Сенна.
У Сенны с собой был чехол для шлема, и тогда я подумал: «Бог ты мой, началось». Затем они сняли с грузовика гоночную машину, готовую к заездам. Помню, я изрядно занервничал тогда, поскольку подписанного контракта у меня на руках не было – я был лишь тестовым гонщиком, иногда участвующим в официальных заездах. Тогда ходили слухи о возможном соглашении между Сенной и Penske, так что я с трепетом ожидал решения команды по поводу моего контракта».
Что касается Айртона, то он остался недоволен последним сезоном с некогда доминирующей командой McLaren, которой теперь во всю противостояла Williams. К тому же, бразилец открыто выражал свое мнение по поводу того, что новые высокотехнологичные машины требуют все меньше умений от самого гонщика.
Кроме того, в конце сезона-1992 команда McLaren потеряла заводскую поддержку Honda и вынуждена была довольствоваться двигателями Ford, при том, что свои самые передовые разработки "Голубой овал" отдавал только своей флагманской команде Benetton.
В тот момент у Сенны еще не было подписанного контракта с коллективом из Уокинга на сезон-1993, и бразилец, впечатленный решением Найджела Мэнселла попробовать себя за океаном с Newman/Haas Racing, попросил своего друга, соотечественника и пилота Penske Фиттипальди организовать для него тесты.
«Эмерсон позвонил мне и спросил, может ли Айртон посетить тесты, на что я сразу же согласился», – сказал Роджер Пенске, добавив при этом, что Сенна выражал определенный интерес к участию в Инди 500. Ничего не напоминает?
Кроме того, Пенске похвалил Майкла Андретти за своевременное приглашение Фернандо Алонсо в команду на Инди 500, на что его собственный коллектив четвертью века раньше не решился после тестов Сенны.
«Знаете, у этих парней из Формулы 1 есть неподдельный интерес к Инди 500, – продолжил Роджер. – Они рассматривают ее как как еще одну большую гонку. Конечно, сегодня, если брать в расчет количество посещающих мероприятие зрителей, это действительно самая большая гонка в мире. Возможность пригласить опытных бойцов из-за океана и дать им в распоряжение боевую машину – это же здорово, а если удастся победить, – то просто великолепно».
В то время как контракт Мэнселла с Newman/Haas к декабрю был уже подписан, новоиспеченный чемпион Ф1 еще ни разу не сидел за рулем машины IndyCar, а в Penske рады были "раскачивать лодку" слухами о грядущем соглашении с Сенной.
«Апогеем был звонок от Эда Натмана, руководившего командой Newman/Haas, – вспоминает бывший управляющий Penske Чак Спраг. – На тот момент сплетни разлетелись уже по всему миру. И Эд не мог не слышать многочисленные разговоры о Сенне. Понимаете ли, Мэнселл еще ни разу не сидел за рулем боевой машины IndyCar, а Айртон уже во всю ездит, и при этом никто никого об этом не известил.
Лично я тогда изрядно повеселился – все вокруг недоумевали, как же это так – все внимание прессы было привлечено к Найджелу, а его вдруг опередил Сенна. Мы понимали, что все эти слухи и пересуды идут нам на пользу».
В результате в преддверии тестов команда хранила полную секретность, а Спрагу было поручено заниматься приемом и распаковкой тайного контейнера, выгруженного с одного из трейлеров на трассе Firebird.
Когда покрывало с груза было снято, оказалось, что это машина в цветах Айртона Сенны [1992 McLaren F1], после чего сразу возникло много вопросов.
«Я сообщил команде, как и было положено, что это просто знак признательности Айртону, и ни о каких дальнейших действиях пока нет и речи».
Главной задачей Penske на этих тестах было сравнить машины 1992 и 1993 годов, и Сенне предоставили именно модель прошлого года. Ушедший на покой Мирс остался в команде в качестве консультанта и тренера, хотя он признался, что в тот день у него практически не было работы.
«Можно с уверенностью сказать, что Айртон с самых первых кругов начал выжимать из машины всё, несмотря на полное отсутствие опыта, – вспоминал позже Мирс. – Я прекрасно помню, как он выходил из узкого правого виража на прямую. Он действовал очень агрессивно, и машина буквально скользила по трассе.
Обычно когда новички сталкиваются с непривычным для них скольжением шасси, они делают все, чтобы выправить траекторию рулем и как можно больше спрямить ее.
Айртон же делал все как настоящий гонщик – после возникновения заноса он предпринимал попытку устранить его, пускал машину в легкий дрифт и выправлял на выходе на прямую так, как будто делал это уже сто раз. Очевидно, что ему нечего было мне доказывать, но это лишний раз убедило меня в его огромном таланте.
Он был очень милым и приятным скромным парнем. И он был целиком погружен в процесс. Помню, как он сравнивал нашу машину с машиной Ф1, где к тому времени уже перешли на активную подвеску и подрулевые переключатели передач. Он говорил: «Это очень здорово. Наконец-то я снова управляю машиной». Именно это и нужно гонщику.
Мне показалось, что Айртону хотелось развеяться и отвлечься. Настоящий гонщик готов гоняться на чем угодно. Я испытывал то же самое, когда участвовал в тестах с Brabham в Ф1 в 1980-м. Те тесты удовлетворили мое любопытство, но я понимал, что для того, чтобы быть абсолютно довольным, нужно управлять конкурентоспособной техникой. Айртон хотел попробовать другие машины и понять, как он будет в них себя чувствовать».
Даже после одного отрезка из 15 кругов на трассе обратная связь Сенны показала, что его отношение к происходящему было гораздо более серьезным, чем тщетное удовлетворение любопытства.
«Разбор полетов после нескольких кругов, проведенных на трассе, поверг меня в шок, – вспоминал Спраг. – Он моментально определил все сильные и слабые стороны шасси, на идентификацию которых нам потребовался целый сезон. Я помню, как на входах в повороты машина не сразу отвечала на движение руля.
Айртон очень лестно отозвался о работе тормозов, а нам в свою очередь необходимо было сделать все возможное, чтобы тормоза подошли и Рику, у которого были сильно травмированы ноги в аварии 1984-го.
В целом мы получили потрясающую обратную связь. Айртону понравилась ручная коробка передач, и он сказал, что в целом машина выглядит очень сбалансированной. Он с самых первых кругов освоился и поехал быстро, чего и следовало ожидать от гонщика с таким послужным списком».
Глава гоночной группы команды Penske Рик Райнаман также был потрясен тем, как быстро и точно Сенна сделал выводы о поведении машины.
«Я помню, что Айртон уже после одного отрезка рассказал нам о том, как именно ведет себя аэродинамика, и когда пропадает эффект прижимной силы на подходе к повороту, – заметил Рик. – Это было удивительно, мы такого никогда в жизни не видели.
При этом он не просто говорил, что крыло переставало работать там-то и там-то, а отмечал, когда именно перестает работать нижняя плоскость крыла. Он спокойно дифференцировал для себя работу нижней и верхней плоскостей аэродинамических элементов. Просто потрясающе!»
И если сам факт проведения этих тестов с Айртоном произвел фурор в автоспортивном мире, в команде были удивлены тем, как степенно и сдержанно вел себя сам бразилец, приехавший в Штаты один, без "свиты".
Райнаману, помимо прочего, поручили произвести подгонку сиденья под Сенну после того, как обкатку шасси произвел Фиттипальди. На его удивление, ему ничего не пришлось менять.
«Когда пришел Сенна, я понял, что подгонки сиденья не миновать, потому что Эмерсон был значительно выше, – вспоминал Рик. – Помню, когда Айртон сел в кокпит, я открыл передний люк и увидел, что его ноги не достают до педалей, ему приходится тянуться до них. В таких случаях мы либо двигаем педали ближе к гонщику, либо настраиваем кресло. Но он сказал, что ему и так сойдет.
Он буквально болтался в этом сиденье, и я думал, что нам придется использовать уплотнители, но он только махнул рукой, мол, да ладно, пойдет. В итоге он выехал на машине после Фиттипальди без малейших регулировок, с необходимостью тянуться ногами до педалей.
Все гонщики, с кем мне приходилось работать до этого, очень трепетно относились к собственному комфорту – если им хоть на дюйм что-то не подходило, начинались капризы. А он просто прыгнул в кокпит и погнал».
Сенна завершил день с лучшим временем 49,09 секунды, на 0,61 секунды быстрее, чем Фиттипальди проехал во время обкатки шасси, тогда как лучшее время Эмерсона за рулем шасси 1993 года составило 48,5 секунды. Бразилец остался с командой еще на несколько дней, попутно понаблюдав за тестами на овальной трассе в Финиксе.
Спраг признался, что предлагал Айртону испытать себя на овале, но он отказался со словами «Я бы предпочел еще посмотреть, прежде, чем пробовать самому».
Перед отъездом трехкратным чемпион мира лично попрощался с каждым членом команды Penske, а Спраг был очень тронут годом позже, когда получил от бразильца рождественскую открытку, которую хранит по сей день.
«Мы успели увидеть в нем ту силу, которая позволила ему стать успешным гонщиком, – продолжил Спраг. – При том, что он приехал к нам после не самого простого сезона с McLaren.
Очевидно, что Айртон Сенна был одним из самых выдающихся пилотов современности. Мне было очень приятно прикоснуться к его работе и наблюдать за тем, как и что он делает, особенно в непривычной для себя обстановке. По-моему, это самое лучшее испытание для гонщика – вот тебе незнакомая трасса и незнакомая машина – вперед!».
Но участие Сенны в IndyCar так тестами и ограничилось (к счастью для Трейси). В результате Айртон заключил соглашение с McLaren, которое продлевал от гонки к гонке, но так ничего и не смог противопоставить в чемпионате набирающим обороты Williams-Renault, за которую теперь выступал вечный соперник бразильца – Ален Прост.
Найджел Мэнселл блестяще дебютировал в IndyCar с победы в Surfers Paradise и завоевал титул чемпиона в борьбе с Фиттипальди. А думали ли в Penske о том, чтобы выставить полностью бразильский состав пилотов в том году?
«Никогда не знаешь… – вспоминает Пенске. – У нас на тот момент было много вариантов, и трудно все сложить воедино.
Но видеть то, как Сенна пилотирует одну из наших машин, – это было нечто особенное. Он моментально обрел необходимую скорость и просто потряс нас. С его чувством машины ничто не сравнится. Его обратная связь была выше всяких похвал, и тесты прошли удачно.
Мы были очень счастливы, что нам удалось поработать с ним. Жаль, что ему так и не довелось сесть за руль одной из наших боевых машин...»
Перевел и адаптировал материал: Александр Гинько
Источник: http://www.autosport.com/premium/feature/7528/when-senna-almost-did-an-alonso
