Неизвестные подробности аварии Шумахера и Вильнёва в Хересе-1997
Когда на финальном этапе сезона-1997 в испанском Хересе Михаэль Шумахер нарочно повернул руль в Жака Вильнёва, буквально все газеты, и не только спортивные, говорили об этом инциденте. Этот случай стал настоящим гоночным фольклором. Но мало кто знает, что произошло позже в тот день. Слово непосредственному участнику событий Адаму Куперу...
Двадцать лет назад, 26 октября 1997 года, Жак Вильнёв завоевал свой первый и единственный титул чемпиона Формулы 1 в Хересе по итогам одной из самых противоречивых и захватывающих гонок в истории первенства мира. Михаэль Шумахер, также претендовавший на трофей, после попытки помешать канадцу завоевать титул так и остался стоять в гравии, тогда как Жак не без проблем добрался до финиша и поднялся на подиум с кубком в руках. Три года спустя после нашумевшей аварии с Деймоном Хиллом в Аделаиде Шумахер снова оказался под огнем яростных атак…
Мало кто в курсе того, что происходило вечером того дня, и каким образом Михаэль пытался сгладить конфликт с новым чемпионом.
Сезон-1997 прошел под знаком противостояния Вильнёва и Шумахера. Проиграв годом ранее борьбу в команде Williams Хиллу, Жак камня на камне не оставил от своего нового напарника Хайнца-Харальда Френтцена.
Главная угроза для него теперь исходила извне – от команды Ferrari, за которую уже второй год выступал Михаэль Шумахер. В Маранелло уже почти 20 лет ждали нового чемпиона мира в красном комбинезоне, и было видно, что время уже подходит – техническое лидерство Росса Брауна начинало давать свои плоды.
Гонка за чемпионство приобрела интересный поворот на предпоследнем этапе чемпионата в Сузуке, где Вильнёв получил дисквалификацию за игнорирование желтых флагов во время тренировки, в результате чего остался без набранных очков. Таким образом, лидером первенства перед заключительным этапом в Хересе стал Михаэль.
В квалификации возникла уникальная ситуация, не повторявшаяся в Формуле 1 ни до, ни после: три гонщика показали одинаковые времена вплоть до тысячной доли секунды: 1.21,072. Многие поклонники Ф1 на память помнят эти цифры, показанные одновременно Шумахером, Вильнёвом и Френтценом. Но Жак проехал свой круг первым, так что именно он занял место на поуле.
«Это был поистине голливудский сценарий, – вспоминает Вильнёв. – Но таким был весь сезон, и именно поэтому тот год так часто вспоминают. Написать такой сценарий просто невозможно. Если это сделать, люди скажут, мол, зачем ты написал эту чушь? В жизни так быть все равно не может!
Но так было. По-видимому, у FIA были какие-то свои подсчеты, но на расположение на решетке они не повлияли. Я не знал, какие у них были цифры, да и не хотел знать, ведь по ним я мог лишиться поула!»
Сама по себе гонка началась идеально в плане чемпионской борьбы. Шумахер опередил Френтцена после не самого лучшего старта, тогда как Вильнёв пристроился следом за ним.
«До гонки мы строили разные предположения, но ни одно из них не оправдалось, – продолжил Жак. – Мы подошли к первому повороту вместе с Френтценом, мы не знали, что делать, и кто должен быть впереди, это было не очень хорошо.
В целом же гонка была просто сумасшедшей. Я проезжал один за одним круги практически в квалификационном темпе. Пару раз я едва не вылетел с трассы в попытке приблизиться к Михаэлю и обгоняя пилотов Sauber с моторами Ferrari. В Скудерии проинструктировали их, чтобы они меня сдерживали».
Вильнёв знал, что ему непременно нужно обойти Шумахера, чтобы претендовать на титул, и очень тщательно выбирал момент для атаки.
«Я на протяжении всей гонки тормозил чуть позже, чем Михаэль, так что вполне мог бы пойти в атаку в стиле камикадзе, – заметил канадец. – Если бы я в конце задней прямой приблизился всего на метр ближе, я бы это сделал. Я знал, что мог его удивить, и это было единственным шансом обогнать его.
Я заехал на пит-стоп после него, поставил свежие шины и понял, что у меня есть два круга, чтобы на новой резине исполнить задуманное.
На решающем круге я вышел из скоростного поворота перед задней прямой очень быстро, даже выехав при этом за пределы дорожного полотна. Это был осознанный риск. В конце прямой я увидел, что, наконец, подошел к нему на метр ближе, чем на предыдущих кругах, и решил атаковать. Когда он увидел меня сбоку, он сначала отвернул, а затем резко повернул в меня. Но сделал он это не лучшим образом – попал не в колеса, как планировал, а в боковой понтон».
Этот "тактический фол" в итоге не сработал. Шумахера отбросило за пределы трассы в гравий, а Вильнёв, в отличие от Хилла в Аделаиде, смог продолжить движение по трассе, пусть и прихрамывая.
«Машина подлетела в воздух. Мне удалось остаться в пределах трассы, но я замедлился, поскольку подумал, что что-то сломалось, – вспоминает Жак. – Позже выяснилось, что пострадали крепления батарей – они, по сути, повисли на электрических кабелях.
Я старался лишь слегка дотрагиваться до педали тормоза, чтобы машину сильно не раскачивало. И правильно делал, ведь иначе я просто мог не финишировать».
В результате канадец откатился на третье место, пропустив вперед себя обоих пилотов McLaren Мику Хаккинена и Дэвида Култхарда, но этого ему оказалось достаточно, чтобы гарантировать себе заветный чемпионский титул.
Приветствуя Жака на третьей ступеньке подиума, вся команда Williams надела ярко-желтые парики в честь любимого экстравагантного образа канадца.
«Было очень круто видеть все эти желтые парики с подиума, – продолжил Вильнёв. – Это сделало момент еще более особенным. А в Монреале я видел сотни болельщиков с перекрашенными волосами. Это дало мне понять, что моя победа значит для них и что я им дал.
Этот титул был не только моим, он принадлежал всем нашим болельщикам. Когда видишь, насколько людей трогают такие моменты, то понимаешь, что делаешь их счастливыми. Но полностью я осознал произошедшее только после звонка премьер-министра Канады. Это было трогательно.
Всё произошло так быстро – от старта в Ф3 в Италии, Япония, Штаты, победа в Инди, титул в Формуле 1… Шар стремительно катился и очень быстро добрался до вершины горы».
В тот вечер в Ferrari царило заунывное настроение, если не сказать больше. И не только из-за того, что титул был упущен и команде придется ждать еще как минимум год, но и потому что за содеянное вполне могло последовать суровое наказание от занимавшего в то время пост президента FIA Макса Мосли.
Также никто не знал, что теперь делать с несметным количеством кепок с надписью "Михаэль Шумахер – чемпион мира 1997 года", заготовленных заранее излишне самоуверенным менеджером немца Вилли Вебером. Несколько экземпляров остались в офисе Ferrari, а моему соседу по комнате Эдди Ирвайну удалось прихватить парочку для меня. Одну я отдал инженеру Вильнёва Джоку Клиа, и он сразу ее надел и стал разгуливать по паддоку.
Это была последняя на тот момент гонка для Renault в качестве заводского моториста, и в воскресенье ночью французы закатили вечеринку, которая в итоге превратилась в празднование титула. В то же время мероприятие, устроенное Marlboro, больше напоминало поминальный обряд для всех сотрудников Ferrari.
Как и большинство гонщиков, Жак остановился в отеле Montecastillo. В тот вечер он отужинал в компании менеджера Крэга Поллока, друга и гонщика Патрика Лемари, физиотерапевта Эрвина Голлнера и еще пары приятелей. Когда они закончили, я присоединился к ним, и мы решили отправиться на вечеринку Renault.
Мы прыгнули в пару такси, назвали адрес и поехали. Ехали, ехали… Казалось, уже полпути до Барселоны проехали. И приехали, наконец, в какую-то промышленную зону, на территории которой был ночной клуб.
Вечеринка была открыта для всего паддока Ф1, при этом в Renault забыли пригласить кого-нибудь еще, так что народу было немного. Некоторые подходили к нашему столику, поздравляли Жака, а когда вечеринка только разогрелась, включили свет и сказали, что бар закрыт. А времени еще было чуть за полночь.
На выходе мы прошли через большую группу людей – человек 200 механиков, которые только сейчас закончили работу в паддоке и добрались до клуба лишь для того, чтобы узнать, что все уже закончилось.
Вильнёв сотоварищи вновь расселись по такси и отправились снова в Херес. Перед нами была непростая задача – найти в этом сонном городишке хоть один захудалый ночной клуб. Была мысль приехать на вечеринку Marlboro и навести там шороху, но мы мы еще на подъезде к городу отказались от этой идеи, встретив несколько любопытных персонажей. Это были Шумахер, Ирвайн и еще кто-то из Ferrari. Их вечеринка тоже уже закончилась, и они тоже жаждали продолжения банкета. Мы сравнили наши варианты и пришли к выводу, что путь у нас один – ехать в отель и догоняться там.
Бар в гостинице к тому моменту был уже закрыт, и даже увещевания со стороны чемпиона и вице-чемпиона мира не смогли открыть заветные двери. Тогда у нас появился план Б – пойти по своим номерам, опустошить минибары и собраться в холле.
Совсем скоро большой мраморный стол у стойки регистрации оказался заставлен огромным количеством маленьких бутылочек с водкой, виски и джином, и наша импровизированная вечеринка продолжилась.
Прошло не так много времени, чтобы ситуация вышла из-под контроля, и тогда менеджер отеля поменял свое мнение, открыв для нас бар. А поскольку барменов на работе уже не было, их обязанности взяли на себя Вильнёв и Шумахер. Я дал Михаэлю желтый парик, и он тут же его нацепил.
«Нас было в холле человек 20, и мы так орали, что нам в итоге дали ключи от бара, – вспоминает Жак. – Нам сказали, мол, хорошо, идите. Должно быть, кто-то кому-то дал денег. Короче, бар был открыт, но барменов там не было. Всё было в нашем распоряжении! Великолепно!»
И началась настоящая вечеринка. Ирвайн притащил гитару из своего номера и попытался что-то слабать. Но вступление из "Wish You Were Here" Pink Floyd оказалось пределом его возможностей, правда, ему подыграл физиотерапевт Ferrari – он перевернул пару контейнеров для мусора и сделал себе из них барабаны.
Стойкой бара распоряжался Михаэль Шумахер – он всем улыбался и пытался разговорить Вильнёва, которого всего несколько часов назад нарочно выбил на трассе. Жак, правда, не горел желанием общаться.
«Всё было немного странно, но на всё были свои причины, – продолжил канадец. – Мы не разговаривали об инциденте на трассе, мы просто корчили из себя барменов и получали удовольствие, наливая всем выпивку. Было классно, и он оказался превосходным актером! Мне кажется, ему нравилось всё происходящее, ему тоже хотелось расслабиться.
Думаю, это было здорово, я бы на его месте поступил так же. «Ну, хорошо, ты меня выбил». Но тогда я еще не знал, что будет дальше».
Постепенно вечеринка подходила к концу, и люди начали разбредаться по своим номерам. В числе самой стойкой четверки были Жак, я и два друга семьи Шумахера. Мы досидели до утра, после чего позавтракали в ресторане отеля, а в 8 утра Жак отправился на мероприятие, устроенное Rothmans. После такой ночи ему предстояло дать несколько интервью для телевизионщиков!
Спустя несколько дней, когда скандал по поводу маневра Михаэля был уже в самом разгаре, в немецкой прессе появились фотографии с вечеринки в гостинице. На них были запечатлены Шумахер и Вильнёв за барной стойкой – дружные и веселые, словно ничего не произошло.
Это было еще до появления всех этих новомодных айфонов. В ту ночь в баре был лишь один фотоаппарат, и его принес кто-то из близкого окружения Шумахера. Вильнёв в итоге заключил, что эти фотографии специально были использованы, чтобы снизить градус скандала.
«Он взял эти фотки, чтобы как-то загладить свою вину, – предположил канадец. – Они как бы говорили: "Смотрите, я не сделал ничего плохого в гонке, потому что мы друзья! Это меня немного расстроило. Я не думал, что всё так обернётся"».
Если это была просто пиар-акция, то она оказалась не самой продуктивной – после слушаний FIA Шумахер потерял свое второе место в чемпионате, но, по сути, это наказание для него ничего не значило.
Я не знаю как Джок Клиа, но у меня до сих пор сохранилась майка и кепка с надписью о чемпионстве. Я подумывал о том, чтобы попросить Михаэля расписаться на них, но решил, что он будет не слишком рад вновь их увидеть и может их просто не вернуть.
Что касается Жака Вильнёва, вновь покрасившего волосы в память о тех событиях, он до сих пор не может поверить, что прошло уже 20 лет.
«Это какая-то удивительная вещь, – с удивлением сказал канадец. – У памяти нет возраста. Если вы помните что-то, вам кажется, что это было вчера. Ну, может, не вчера, а два-три дня назад. Вчера это не могло быть, потому что сегодня я не чувствую похмелья...»
Перевел и адаптировал материал: Александр Гинько
Источник: https://www.autosport.com/f1/feature/7800/the-unknown-aftermath-of-jerez-1997
