За что Айртон Сенна ударил Эдди Ирвайна, и кто его надоумил...
Если вы думаете, что самая захватывающая потасовка между гонщиками Формулы 1 возникла между Максом Ферстаппеном и Эстебаном Оконом после Гран При Бразилии прошлого года, вы ничего не знаете о Больших Призах. Переносимся на 26 лет назад… 1993 год, Сузука. Вспоминает непосредственный участник событий Адам Купер...
В тот дождливый день бразильский волшебник Айртон Сенна продемонстрировал свои лучшие качества на трассе, в блестящей манере выиграв гонку в Японии в своем предпоследнем старте за McLaren. Это была всего лишь его четвертая победа в сезоне, в котором безраздельно доминировала Williams со своим шасси FW15C. И бразилец вновь выиграл, не будучи фаворитом, проявив при этом присущий ему одному напор, граничащий с нахальством.
Однако большинству болельщиков Формулы 1 этап на Сузуке запомнился отнюдь не событиями на трассе, а тем, что произошло после гонки, когда Сенна вступил в словесную перепалку с дебютантом Больших Призов, перешедшим ему дорогу на трассе. Но их беседа была недолгой, после чего бразилец ударил обидчика, за что попал в немилость к FIA.
И новичком, о котором идет речь был… Эдди Ирвайн.
Потеряв всякую надежду закрепиться в европейских гоночных сериях, 28-летний ольстерец проводил уже третий год подряд в японской Формуле 3000, где ему приходилось противостоять таким же как он сам, плюс местным героям-ветеранам. Там Эдди неплохо зарабатывал и даже не думал о том, что однажды все же попадет в Формулу 1.
Но всё изменилось летом 1993-го – во время суточного марафона в Ле-Мане, где он стал одним из главных героев. В тот уик-энд Ирвайн случайно пересекся со своим тёзкой и руководителем одной из команд в Европейской Ф3000, за которую он выступал, Эдди Джорданом.
Некоторое время они не общались друг с другом, но после встречи в Ле-Мане у североирландца вдруг появилась возможность выступить за команду Джордана на последних двух этапах сезона Формулы 1 в Японии и Австралии при одном условии – если он привлечет спонсора.
Эдди удалось договориться на определенную сумму с Cosmo Oil – компанией, поддерживавшей его команду Cerumo в Ф3000, – но денег все равно не хватало, так что остаток он добавил из своих сбережений.
У Джордана в том сезоне была приличная текучка кадров, и машину, которую предстояло пилотировать Ирвайну, до этого выводили на гонки Иван Капелли, Тьерри Бутсен, а также его соперники по японской Ф3000 Марко Апичелла и Эмануэле Наспетти. Никому из них так и не удалось с ней совладать, и даже Рубенс Баррикелло, проведший в команде весь сезон, не сумел добыть до этого момента ни единого очка.
Первые тесты в португальском Эшториле прошли не слишком удачно. Ирвайн успел привыкнуть к машинам с контролем тяги, к тому же, он страдал от болей в спине из-за неудобной посадки – у Эдди непропорциональное тело: короткие ноги и длинный торс.
Да что там, всё на самом деле прошло так плохо, что в телефонном разговоре со мной после тестов он назвал это решение худшим в своей жизни.
«В Японии у меня полный ажур – отличный спонсор и прекрасная команда, – жаловался он. – К тому же, там гоняются классные пилоты, но мне удается всегда быть в числе лидеров. Я не собираюсь переходить в Формулу 1, чтобы просто отбывать здесь номер!
Мне просто необходимо получать удовольствие от своей работы. Но для людей со стороны если ты не ездишь в Больших Призах, то ты вообще никто!»
Во вторник в преддверии гонки мы с Эдди и Деймоном Хиллом встретились в токийском Hard Rock Cafe, чтобы пообедать. Деймон выиграл три из четырех последних гонок и был на пике формы – он и подумать тогда не мог, что на этом этапе ему придется биться за позицию с бывшим соперником по Формуле Ford 1600, Ф3 и FIA Ф3000.
Через два дня мы на скоростном японском экспрессе «Синкансэн» отправились в Сузуку, где заселились в один номер Circuit Hotel. Всё напоминало обычный уик-энд в рамках Ф3000. Кто бы знал, чем это всё обернётся…
К счастью, к гонке Эдди уже неплохо адаптировался в новой для себя машине. За последние три сезона в японской серии он провел целых 11 гонок на Сузуке (на фото ниже – одна из них) и проехал бесчисленное количество кругов здесь на тестах. Так что трассу он знал наизусть, до каждой ямки и кочки. К тому же, на квалификационных шинах времена в японской Ф3000 здесь были сопоставимы с Формулой 1. В общем, он чувствовал себя как рыба в воде.
Итоги первой пятничной тренировки оказались следующими: Хилл, Хаккинен, Алези, Шумахер и… Ирвайн. Механические проблемы помешали Сенне и Просту подняться повыше, но так или иначе это было очень впечатляющее начало.
Напарнику Эдди Рубенсу Баррикелло пришлось труднее – для него эта трасса была в новинку, так что ему потребовалось некоторое время, чтобы войти в ритм.
В субботу Ирвайн квалифицировался восьмым. Для Jordan-Hart, пилоты которой до этого момента не набрали ни одного очка в гонках, это был потрясающий результат.
Чтобы осознать случившееся, нужно вспомнить, что Рубенс, проводивший свой первый сезон в Больших Призах, считался восходящей звездой – наследником Айртона Сенны. Бразилец буквально разгромил Капелли и Бутсена, но при этом лишь раз – во Франции – сумел квалифицироваться в первой десятке. В остальных случаях лидер Jordan по большей части останавливался на позициях с 13-й по 17-ю.
Темп новичка очень подзадорил Баррикелло, и он показал 12-й результат, в какой-то момент от излишнего усердия даже вылетев за пределы трассы. Но всем всё было понятно – новичок пришел не для того, чтобы отбывать номер.
В первом повороте гонки Эдди занял внешнюю траекторию, что помогло ему выйти сразу на пятую позицию, обойдя при этом Хилла и Шумахера. Михаэлю понадобилась пара кругов, чтобы вернуть свое законное место, а еще через четыре круга и Деймон прошел Ирвайна.
После аварии Шумахера несколько лидеров заехали в боксы за свежими шинами, что позволило Эдди подняться на четвертую строчку. И в этот момент пошел дождь.
Логичное снижение темпа стало для североирландца настоящим облегчением, поскольку у него очень сильно болела спина от нагрузок.
«Моя спина просто разваливалась, – вспоминает Эдди. – После десяти кругов я понял, что дальше просто не выдержу».
Зная по опыту, насколько быстро может меняться состояние трассы в Сузуке, Ирвайн хотел сразу заехать в боксы, но команда решила оставить его на трассе и сначала обслужить Баррикелло, идущего девятым.
К моменту, когда команда зазвала Эдди в боксы, трасса уже полностью была залита дождем, так что он потерял уйму времени, совсем сбросив скорость. В результате он заехал за дождевой резиной последним в пелотоне, из-за чего откатился на десятую строчку, тогда как Рубенс стал шестым.
По-прежнему мучаясь от боли в спине, Эдди удерживался на границе очковой зоны, когда увидел в зеркалах лидера заезда Айртона Сенну.
С малым количеством топлива на подсыхающей трассе Ирвайн мог ехать в довольно быстром темпе, и бразильцу удалось обойти его только после того, как Эдди поскользнулся в повороте Degner.
Оказавшись за McLaren, гонщик Jordan не сбавил темп и был намерен побороться со своими соперниками впереди – и первой его целью был Хилл.
Так что Эдди, не долго думая, обогнал Сенну в шикане, вернувшись в круг с лидером, и даже начал отрываться от изумленного бразильца. Однако совсем скоро он снова шире вышел из поворота, чем Айртон и воспользовался, вновь опередив кругового. При этом Ирвайн сделал всё, чтобы оставить место лидеру при возвращении на трассу.
После этого эпизода Эдди вступил в сражение с Дереком Уорвиком за позицию. Дебютант Ф1 посчитал, что соперник ведет себя излишне агрессивно, и при прохождении шиканы легонько задел его, но этого оказалось достаточно, чтобы пилот Footwork развернулся и остановился на обочине. Да, Ирвайн знал все хитрые лазейки на Сузуке…
В конце очередного круга Эдди во второй раз вернулся в круг с лидером, вновь опередив Сенну – на этот раз следуя указаниям команды. В результате он финишировал шестым следом за напарником.
В те годы очки получали первые шесть финишировавших гонщиков, таким образом, британец вошел в немногочисленную когорту пилотов, завоевавших зачетные баллы в своей дебютной гонке в Ф1. Но радоваться он и не думал, поскольку был расстроен итогами заезда и, в частности, потерянным временем на сликах, когда пошел дождь.
После гонки Эдди вызвали судьи по поводу инцидента с Уорвиком. В итоге они приняли доводы пилота Jordan о том, что сам Дерек выбил его с трассы чуть раньше, вследствие чего в шикане он просто не мог эффективно затормозить из-за грязных шин. Ловко!
После церемонии награждения Сенна разгромил дебютанта Ф1 во время пресс-конференции за его манёвр. Позже он пообщался с Карлом-Хайнцем Циммерманом в расположении Берни Экклстоуна и там же зацепился языками с Герхардом Бергером, сошедшим в гонке на 40-м круге. В результате к подиумному шампанскому Айртон добавил стаканчик шнапса.
Вместе с тем они посмотрели повторы гонки, и бразилец вновь пожаловался на поведение Ирвайна в качестве кругового, после чего австриец начал подстрекать Айртона.
«Вы же помните, каким был Бергер, – вспоминал Циммерман. – он мог завести любого! Он посмотрел на Айртона в упор и сказал: «А кто это там тебя заблокировал? Эдди отлично провел сегодняшнюю гонку, да ведь?» Айртон тут же изменился в лице, и уже в следующий момент он нёсся по лестнице вниз. Я не мог в это поверить!»
«Я не понаслышке знаю, на что способен шнапс, – позже поделился воспоминаниями Герхард. – Для австрийцев это родной напиток, и, знаете, он как-то заводит вас, делает агрессивным. Ну, я просто сказал ему, типа, чего болтать, иди и закончи начатое. И он тут же исчез...»
Сенна отправился прямиком в расположение Jordan. Я как раз завершил записывать интервью с Ирвайном о его блестящем дебюте в Ф1. Но тут дверь распахнулась, и на пороге появился Айртон в сопровождении инженера McLaren Джорджио Асканелли и менеджера команды Джо Рамиреса.
Эдди Джордан сразу после гонки улетел в Австралию, и нас в комнате оказалось семеро, включая коммерческого директора Яна Филлипса, Баррикелло и его менеджера.
Сенна огляделся по сторонам, после чего нашел взглядом Эдди, который к тому времени уже успел переодеться.
Я тут же включил диктофон на запись. Айртон с использованием ненормативной лексики попытался на словах объяснить Ирвайну, что тот был не прав, аргументируя свои слова тем, что он лидировал в гонке. Эдди спокойно ответил, что он был быстрее.
Сенна: Я тебе говорю. Если ты к следующему этапу не научишься себя вести на трассе, то сильно пожалеешь об этом. Гарантирую тебе.
Ирвайн: Стюарды сказали, что никаких нарушений не было.
Сенна: Да?! Подожди до Австралии, приятель! Там-то судьи тебе всё припомнят. Расскажи потом мне.
Ирвайн: Эй, ну я тут для того, чтобы выкладываться на пределе.
Сенна: Это неправильно. Да, ты хочешь хорошо выступить. Я понимаю тебя, потому что тоже был таким. Но это очень непрофессионально. Ты был круговым, я проходил тебя на круг...
Ирвайн: Но я бы поехал за тобой, если бы ты обошел Хилла!
Сенна: Ты обязан был уступить мне дорогу...
Ирвайн: Да я понимаю!
Сенна: ...Больше так не делай. Ты передо мной три раза чуть не врезался в Хилла. Я едва не собрал вас обоих. Это неправильно.
Ирвайн: Но я гонщик! И я гоняюсь! Просто так вышло, что...
Сенна: Ты не гоняешься! Ты ездишь как чёртов идиот! Ты не гонщик, а просто чёртов идиот!
После этой фразы пути обратно уже не было. И хотя Эдди не выругался в ответ, он не собирался признавать, что был не прав, а Сенну просто взбесила такая непокорность дебютанта. Завершился их обмен репликами так:
Сенна: Поосторожнее, парень!
Ирвайн: Ага, буду приглядывать за тобой!
Сенна: У тебя будут проблемы, и не только со мной, но и с остальными гонщиками, и с FIA.
Ирвайн: Да ладно?
Сенна: Слово даю.
Ирвайн: Что ж, отлично. Увидимся.
После этих слов Айртон неуклюже ударил Эдди, сидевшего на столе.
«Было видно, что что-то будет, – вспоминал Баррикелло. – Я никогда не видел его таким злым. К тому же, он только что выиграл гонку, к чему было это всё? Айртон был левшой, но ударил правой, а когда Эдди попытался увернуться, то добавил левой. Бам, и Эдди грохнулся».
Парни из McLaren оттащили Сенну, и спустя несколько минут весь паддок узнал о произошедшем.
«Люди возвращались со словами о том, что Айртон подрался с Ирвайном, – с улыбкой вспоминал Бергер, ставший, по сути, зачинщиком этого инцидента. – Во всем виноват шнапс! Это было лучшее средство от всех его проблем!»
Я вернулся в пресс-центр и быстро расшифровал запись с диктофона, а когда вернулся в расположение Jordan, мы восстановили события для тех, кто этого не видел. Ирвайн при этом играл сам себя, а пресс-атташе Луиза Гудман – Сенну.
Той ночью мы с Эдди поехали в знаменитый бар Log Cabin в Сузуке. Айртон тоже заглянул ненадолго, и уже на следующий день мы отправились на поезде в Токио.
Оттуда Ирвайн полетел в Макао, чтобы повидаться со своей девушкой. Тогда интернета еще не было, и мы не знали, что в Европе эти события уже стали темой номер один во всех спортивных изданиях.
«Я как раз летел из Осаки в Кэрнс, когда это всё случилось, – вспоминает Джордан, – а когда встретился за завтраком с Кеном Тиррелом, он воскликнул: «Старик, ты во всех новостях!» Я не понимал, о чем он, позвонил домой, а они такие: «Мы просто в шоке!»
Президент FIA Макс Мосли присутствовал в Сузуке, но улетел еще до окончания гонки. В понедельник я позвонил ему в лондонский офис, чтобы узнать, вернулся он или нет. Его секретарь сказал мне, что он еще в Токио. «Это очень здорово, потому что я тоже здесь», – ответил я.
После этого я позвонил ему в отель и спросил, знает ли он о том, что произошло. «В общих чертах, – ответил он. Тогда я заинтриговал его записью на диктофоне, и он очень заинтересовался этим.
Я сел на велик и совсем скоро был в отеле Мосли – он встретил меня в джинсах и футболке. За чашкой чая мы послушали запись, закончившуюся стуком и грохотом.
«Хм, – протянул Макс. – Думаю, с этим нужно что-то делать. Сделаешь мне копию?»
Также я передал транскрипт в Daily Express, а попытки дозвониться до BBC ни к чему не привели.
Рано утром по токийскому времени мне позвонили с радиостанции Radio 2 и попросили срочно выйти в эфир. Я был спросонья и даже не успел опомниться, как меня подключили к обсуждению. Совсем скоро речь зашла о записи, и ведущий попросил меня ее включить. Я взял и нажал Пуск, после чего Айртон Сенна начал материться в прямом эфире на несколько миллионов британцев, мирно добирающихся домой с работы.
— Упс, – подумал я.
— Блестяще! – сказал ведущий и попрощался со мной.
Перед этапом в Австралии Ирвайн неделю пробыл в Макао практически без связи. По прибытии в Аделаиду его буквально облепили журналисты. В тот уик-энд североирландец, пожалуй, был самый востребованным гонщиком в мире, успев попутно познакомиться с такими знаменитостями, как Джордж Харрисон, Клайв Джеймс и даже мадам Эдна Эвередж (травести-персонаж известного британского комика Барри Хамфриса).
Весь этап в Австралии в паддоке обсуждали возможные последствия для Сенны – будет ли он отстранен от гонок и пропустит ли из-за этого старт следующего сезона за Williams. Сам Айртон оправдал свои действия тем, что все в той комнате были немного подвыпившими, и никто ничего не сделал, чтобы предотвратить такой развитие событий.
Как бы то ни было, но последнюю гонку за McLaren бразильский волшебник выиграл в блестящем стиле – и та победа стала последней в его карьере.
В подготовке к обороне своих позиций менеджмент Сенны попросил меня продать им оригинал записи. Я выслал им ее вместе с чеком на 80 фунтов стерлингов. Позже мне пришел чек от 'Ayrton Senna Productions' из банка Лихтенштейна. К сожалению, мой местный банк NatWest отказался его обналичивать, так что он до сих пор валяется где-то в ящике стола.
После окончания сезона Айртон вынужден был прервать свой зимний отпуск, чтобы 9 декабря посетить заседание в Париже, на котором обсуждался инцидент. В результате он получил условный бан на две гонки, а Мосли сказал: «Такое поведение в спорте просто недопустимо».
«Тогда было классно, можно было понаблюдать в паддоке за кулачными боями, – вспоминает бывший технический директор Jordan Гэри Андерсон. – Гонщики были обычными людьми. Сейчас же все воюют исподтишка».
Безусловно, тот эпизод сыграл свою роль в том, что Ирвайн решил покинуть Японию и присоединиться к Jordan на весь следующий сезон. К тому же, у него сохранились ценные воспоминания о тех временах.
«Сузука-93… Это было так давно, что… Такое ощущение, что это произошло с кем-то другим, не со мной, – заметил Эдди через годы. – Та "драка" занимает лишь 0.0001% воспоминаний о той гонке. Это было не так важно.
Да, те события привлекли внимание к моей персоне, но не за мои заслуги. Это был мой дебютный Гран При, и в первом повороте я обогнал по внешней четыре или пять машин, об этом должны были говорить. Не думаю, что тот эпизод сыграл мне руку, ох не думаю...»
Ирония состояла в том, что Айртон Сенна был настоящим кумиром Ирвайна. Британец шел по его стопам, выступая за те же команды, что и бразилец – Van Diemen в FF1600 и West Surrey Racing – в Формуле 3. В какой-то момент его желтый шлем даже напоминал шлем Сенны.
«Он был моим любимым гонщиком, но после того инцидента я подумал, что он просто заносчивый болван, – подытожил Ирвайн. – Я поговорил с ним в начале следующего сезона, и мы расставили все точки над i. Он сказал, что эта история осталась в прошлом, как-то так...»
Перевел и адаптировал материал: Александр Гинько
Источник: https://www.autosport.com/f1/feature/5659/why-senna-punched-irvine
