Айртон С. и Ален П. Начало войны
История, произошедшая между Айртоном Сенной, которому 21 марта исполнилось бы 56 лет, и Аленом Простом в Имоле в 1989 году, обсуждается не так часто. Сегодня мы перенесемся на 26 лет назад и окунемся в атмосферу нарастающего противостояния между двумя великими гонщиками прошлых лет...
Гонка Ф1 в Сан-Марино в 1989 году стала настоящим переломным моментом в отношениях между на тот момент двукратным чемпионом мира Аленом Простом и действующим обладателем трофея Айртоном Сенной.
После заезда француз забрал свой кубок и молча ушел, пропустив официальную пресс-конференцию, что впоследствии стоило ему пяти тысяч долларов, и даже не остановившись, чтобы дать интервью французским журналистам.
В отсутствии комментариев от команды McLaren корреспонденты вынуждены были строить свои догадки о том, что же на самом деле произошло.
И вроде ничего такого-то и не было… Айртон Сенна захватил лидерство в гонке с самого старта и за первые три круга оторвался от напарника на 2,7 секунды. В начале четвертого круга Герхард Бергер не справился с управлением своей Ferrari и врезался в ту же стену в повороте Tamburello, где пятью годами позже погиб великий бразилец. Машина австрийца загорелась.
Изначально было ощущение, что гонщик оказался зажат в кокпите, и на трассе появились красные флаги. В итоге Герхард выбрался из машины, отделавшись небольшими ожогами рук, чего нельзя сказать об отношениях между Сенной и Простом, ведь именно в этот момент они вспыхнули ярким пламенем.
Как позже стало известно, еще до гонки Айртон, наученный горьким опытом Бразилии и озабоченный опасностью столкновения с напарником в первом повороте трассы, предложил тому определенные условия, согласно которым гонщик, лучше стартовавший в паре пилотов McLaren, не должен подвергаться атакам со стороны напарника вплоть до выхода из поворота Tosa, расположенного в конце длинной прямой. Прост согласился и на старте заезда все сделал согласно договоренностям.
На рестарте Прост лучше стартовал и вырвался вперед, пройдя первым поворот Tamburello и предположив, что в Tosa напарник на тех же условиях не будет его атаковать.
Но не тут-то было! У Сенны на сей счет было свое видение ситуации, и в очередном вираже он ринулся в атаку, воспользовавшись тем, что Ален, по сути, не "крылся", заняв обычную гоночную траекторию. В итоге Айртон вышел в лидеры гонки и этим маневром отрезал всякую возможность дальнейшего общения между гонщиками в коллективе.
Ален Прост: «Я видел его слева, и там было достаточно места. Я подумал: «Хорошо, я займу обычную траекторию, чтобы получше выйти из виража, но он меня обогнал».
На протяжении нескольких дней все обсуждали это соглашение между гонщиками. К моменту следующей гонки в Монако тема раскола в команде McLaren стала главной в паддоке - все только об этом и говорили.
Понимая, что это может плохо кончиться, руководитель коллектива Рон Деннис созвал пресс-конференцию и сообщил, что ничего не знал о соглашении между пилотами.
Он также сказал, что Айртон вынужден был извиниться перед Аленом, что все в команде нормально, и попросил журналистов прекратить раздувать этот скандал. Оптимизм Денниса основывался на личном обсуждении ситуации с гонщиками на тестах в Пембри.
Прилетев на частном вертолете на клубную трассу в Уэльсе, Рон вызвал в командный микроавтобус пилотов и потребовал объяснений. После напряженных обсуждений он донес до гонщиков мысль о том, что интересы команды должны стоять выше интересов пилотов.
Нил Оутли (глава отдела разработки и дизайна McLaren): «Обычно Рон не появлялся на тестах без весомой причины, так что мы все понимали, что произошло что-то серьезное, хоть и не знали точно, что именно.
Для нас те тесты прошли в обычном режиме. Хоть тогда мы и не понимали этого, но это были последние дни, когда наши пилоты нормально общались друг с другом».
Стив Николс (дизайнер легендарной McLaren-Honda MP4-4): «Я был гоночным инженером Айртона, но ничего не знал ни о каком соглашении. Позже, когда я узнал, я был на его стороне, поскольку их договоренность касалась только старта, а не рестартов - так можно было это понять.
С другой стороны, уговор есть уговор, и ему нужно следовать. Но Айртон обогнал его в Tosa. Он поравнялся с ним и подумал: «Что же я делаю?» Полагаю, это было не в его духе. Если было соглашение, думаю, можно было и снять ногу с педали газа».
Ален Прост: «На встрече с Роном я ничего не говорил, только слушал. Он спросил у Айртона, имело ли место соглашение, и получил утвердительный ответ, но при этом Сенна отметил, что оно касалось только первого старта, а не последующих. При этом он сказал, что это я обогнал его.
Я сказал: «Я даже не знаю, сколько миллионов зрителей видели произошедшее по телевизору! Это он меня обогнал, хотя такого уговора не было!» Прошло минут двадцать, прежде чем Айртон признал произошедшее. Это было просто невероятно».
Жан-Луи Монсе (французский журналист): «Поначалу журналисты видели, что общение между Сенной и Простом складывалось нормально. Но все изменилось в Имоле.
Ален попросил Джонни Ривза [корреспондент L'Equipe] и меня полететь с ним на тесты в Уэльс. На обратном пути он рассказал нам о том соглашении с Айртоном.
Также он сказал, что Рон был очень зол и очень жестко разговаривал с Сенной. Он, по словам Алена, сказал бразильцу: «Если ты с кем-то о чем-то договариваешься, то должен следовать уговору». Также Прост сказал, что Айртон буквально плакал. После этого Джонни написал об этом статью.
Свою конференцию в Монако Рон начал со слов о том, что в команде нет никаких разногласий. «Было бы неправильно представать пред вами в таком свете, - сказал он. - Мы в McLaren испытываем удовольствие от гонок». Ему было довольно непросто подыскивать поводы для оптимизма в этой непростой ситуации, особенно с учетом вышедшей газеты с описанием всей этой истории.
Прост, заявивший, что рассказал все Ривзу "не под запись", заметил: «Я не хочу, чтобы поведение Сенны бросало тень на McLaren. В команде всегда относились ко мне хорошо. Что касается технических дискуссий, мои двери всегда открыты, но в остальном я не хочу иметь с ним никаких дел. Я уважаю честный подход, а Айртон поступил нечестно».
Сенна, которого также немало задела вся эта история, ответил так: «Я уверен, что своим поведением и высказываниями Ален старается сделать из меня козла отпущения и обвинить во всех грехах, а значит, оказать давление. Но с этого дня я ставлю точку в этой истории. Я больше не хочу ничего слышать об этом парне».
Нил Оутли: «Начиная с этого момента пилоты не общались на протяжении всей оставшейся части сезона. Во время брифингов в помещении находились оба гонщика, Гордон Марри и два инженера - Стив Николс и я. Айртон задавал мне вопросы по машине, а Ален - Стиву.
Иногда они могли сказать друг другу "Привет", но не более того. В целом же в команде все происходило по-прежнему, ничего от их взаимного бойкота не изменилось. Но я думаю, что Рон время от времени перешептывался с каждым из них».
Дэйв Райан (спортивный директор McLaren): «Я бы сказал, что все начиналось довольно мирно, но постепенно превратилось в настоящее противостояние. В мои обязанности входило поддержание нормальной рабочей обстановки в гаражах и мирное сосуществование пилотов. Но с каждой гонкой становилось все более понятно, что разлад произошел.
При этом на работе в гараже это не сказывалось. У нас всегда одна команда обслуживала обе машины. Конечно, у каждого автомобиля была своя группа механиков, но когда работы было много, они здорово помогали друг другу. Мне удалось не нарушить этот баланс. Ну а что происходило на трассах, по сути, нас никак не касалось - это были их дела».
