«Морда машины подлетает, я чуть ли не сосны вижу». Михаил Алёшин об опыте в IndyCar
Первый российский гонщик IndyCar Михаил Алёшин в подкасте Алексея Попова «Гаснут огни» рассказал, как страшно было впервые ехать по овалу, насколько в США кочковатые дорожные трассы и почему чемпиону американской серии по силам выиграть титул хоть в Формуле 1, хоть в ралли…
«Я не надеялся, что будет просто, но и не представлял, что всё окажется настолько сложно, – рассказывает Алёшин. – Помню свои ощущения на первых тестах, на овале в Хоумстеде. Я вышел на пит-лейн, посмотрел, как проносятся мимо машины, с какой скоростью они входят в поворот, и подумал «Ничего себе!» Это действительно было что-то, такой шок.
После выезда на трассу я только через три круга поехал на полном газу. И это при том, что я никогда особой боязливостью не отличался. В разных классах я проезжал «Красную воду» в пол на холодных шинах после пит-стопа. А тут я три круга не мог проехать в пол. При прохождении поворота внутри всё сжимается. Ты проезжаешь поворот и думаешь: «Ё-моё», я бы не только не отпустил тут педаль газа, но и затормозил бы». Но ты понимаешь, что у тебя, во-первых, много прижимной силы, а во-вторых в машине всё сделано для того, чтобы повернуть налево. И поворачивает налево она очень круто. Ты понимаешь, что да, машине можно верить, но у тебя внутри всё сжимается. От ветра у тебя голова ударяется о машину, половину трассы не видишь и думаешь: «Куда я попал?!» Но я тогда понял: да, это как раз то, что нужно. Это настоящий гоночный хардкор, в котором я еще не участвовал и аналогов которому в Европе больше нет. Я имею в виду сам подход.
У каждого типа трасс в IndyCar своя особенность. Даже стационарные дорожные трассы очень узкие и, скажем прямо, раздолбанные. Поребрики огромные, как на записях с онбордов Формулы 1 60-х годов. Но ты понимаешь, что у тебя не машина 60-х годов, и если ты наедешь на этот поребрик, то у тебя вылетит вся правая сторона подвески, причем тебе в ногу! Потом ты приезжаешь на городскую трассу в Детройте, где, судя по телеметрии, машина 10 секунд находится в воздухе, просто летит. Такое неровное покрытие: ты едешь по прямой, и машина всё время скачет.
Плюс, все эти странные и незамысловатые траектории. При просмотре видео с трассы в Детройте я удивлялся: почему гонщики так странно едут? Ведь всё просто! Приехав, я попробовал проехать в этом повороте так, как считал нужным, и как днищем уфигачил какую-то кочку прямо посередине поворота! Морда машины подлетает, я чуть ли не сосны вижу, приземляюсь. Слава богу, успел отвернуть от стены. По крайней мере в этом повороте я понял, почему они так едут. И вот всё так. При обгоне прямой в Детройте нужно не только думать, что ты вышел из воздушного мешка от машины впереди. Ты еще думаешь, что надо перестроится так, чтобы объехать кочку, иначе ты наедешь на неё и пробьешь монокок, в нём просто будет дыра.
Поэтому да, чемпион IndyCar – мастер на все руки. Это человек, который способен выиграть всё что угодно, начиная от Формулы 1 и заканчивая ралли. Три разных типа трасс, абсолютно разный подход и везде просто сумасшедшая специфика. Невозможно описать словами, каким нужно быть профи, насколько нужно владеть своей координацией, понимать и чувствовать машину, чтобы везде более-менее хорошо выступать, не попадать в аварии, финишировать и беречь машину. В Детройте, например, многие сходят из-за поломки подвески. А в IndyCar, должен сказать, очень крепкая машина. При обгоне можно упереться в соперника и ничего не будет. Если Формулу 1 привезти в Детройт, то, гарантирую, никто не доедет до финиша, все машины просто развалятся».
