Почему нелогично разрешать командам Ф1 использовать три машины
Паддок Гран При Италии был полон слухами, будто Формула 1 возвращается к идее использования командами трех автомобилей. Но Дитер Ренкен уверен, что такая концепция содержит массу подводных камней
Идея перехода к формату пелотона с восемью командами, каждая из которых выставит на трассу по три автомобиля (в сумме получится 24), вновь стала важной темой для разговоров спустя всего год после ее "первого пришествия". И ничего удивительного тут нет. С тех пор много обсуждался вопрос клиентских автомобилей или фиксированного списка узлов, которые команды обязаны строить самостоятельно. Эти разговоры ни к чему не привели.
В Монце Берни Экклстоун намекнул, что во время состоявшегося заседания Стратегической группы Ф1 вновь поднимался вопрос о возможности исключения из Приложения 6 Спортивного регламента упоминания шасси (монокока).
Оно было встречено негативно большинством участников чемпионата. Но почему единственное слово в регламенте вызвало такую бурную реакцию?
Все дело в сути Приложения 6. Оно содержит список узлов, которые команды обязаны строить самостоятельно. И если внести такую правку, откроются двери для использования клиентских машин, что противоречит принципам и сути Формулы 1.
Как правильно отметил руководитель Ferrari Марко Маттиаччи, Кубок конструкторов – неотъемлемая часть Формулы 1, и если команды перестанут сами разрабатывать и производить автомобили, самая суть спорта будет уничтожена.
Но не только Экклстоун пытался лоббировать этот вопрос: в Монцу приезжал основатель и совладелец компании CVC Capital Partners Дональд Маккензи.
Он был замечен в расположении сразу нескольких команд, где убеждал, что такие перемены позволили бы сократить расходы сильнейших участников чемпионата, так как при массовом производстве снижается себестоимость.
Также он говорил и об уменьшении финансовой нагрузки на коллективы с небольшими бюджетами, которые не тратились бы на разработку собственных шасси.
Безусловно, CVC, являющаяся основным акционером FOM – владелец коммерческих прав на Формулу 1, а Маккензи – фактически начальник Экклстоуна. И своим желанием компания хочет сократить расходы команд, а значит и выплаты им, чтобы увеличить собственные доходы.
Конечно же, нужно учитывать долгосрочные коммерческие и спортивные риски, ведь появление клиентских автомобилей может в перспективе привести к сокращению зрительского интереса. И тут неизбежно возникает вопрос: а сильно ли в CVC переживают за долгосрочное будущее Ф1?
Вряд ли компания, которая уже продала половину акций Ф1, а под залог оставшихся взяла крупный кредит, намерена думать о будущем чемпионата в серьезной перспективе.
Еще один сомнительный момент в вопросе отношения CVC к будущему спорта – принципы распределения доходов между участниками. Например, в прошлом году команда Lotus побеждала в гонках и закончила чемпионат на четвертом месте с 315 очками, далеко впереди McLaren (122 очка) – но получила от владельцев коммерческих прав на 30 миллионов долларов меньше.
Так что едва ли не единственным итогом успешных выступлений Lotus стала необходимость сократить 30% своих сотрудников, хотя только этот коллектив в прошлом году реально боролся с Red Bull Racing за победы до самого финала чемпионата. И это далеко не единственный пример странной заботы CVC о будущем Ф1.
Не успела завершиться гонка в Монце, как один бывший руководитель команды, который больше прославился своими комиксами, чем успехами на трассах, написал в Твиттере: «Это последний год для Формулы 1, какой мы ее знаем. В 2015-м останется восемь команд, причем некоторые выставят по три автомобиля».
Не секрет, что экс-глава Williams Адам Парр, который с тех пор провалил еще несколько проектов, имеет не лучшие отношения с завсегдатаями паддока. Но каковы шансы, что его прогноз сбудется?
Поиск ответа на этот вопрос возвращает нас к тому моменту, когда концепция "восемь по три" была озвучена впервые.
Это случилось в ноябре прошлого года. С тех пор произошло еще одно знаковое событие – команда Caterham сменила владельца: Тони Фернандес продал свой коллектив Ф1 группе инвесторов из Швейцарии и Ближнего Востока, которых представлял бывший руководитель HRT и Midland Колин Коллес. По странному совпадению, Коллес в прошлом работал вместе с Парром.
Источники в Caterham рассказали, что команда была на грани объявления о банкротстве, когда удивительно кстати со спасительным предложением появились Коллес с инвесторами. Руководителем коллектива они поставили экс-пилота Кристиана Альберса, который еще в Германии рассказал автору этих строк, почему решился на такой вызов:
«Я всегда был немного предпринимателем. Так что параллельно с гонками занимался бизнесом, и у меня стало получаться зарабатывать деньги. А с 2007 года своё дело уже приносил больше дохода, чем работа пилотом. Поэтому я надеюсь использовать свои технические навыки и коммерческие способности, чтобы сделать команду успешной».
Странно, что спустя три этапа в роли руководителя команды бизнесмен Альберс неожиданно решил отдалиться от Ф1. Знающие люди, знакомые с Кристианом, опровергли официальную версию команды, будто он сделал это из-за желания больше времени проводить со своей семьей. По их информации, истинная причина кроется в отсутствии у Caterham нормального финансирования. А самое интересное – почему команда до сих пор отказывается раскрывать имена своих инвесторов, держа эту информацию в тайне.
Серьезные проблемы испытывает и Marussia, что можно было понять по странной ситуации вокруг выступления Макса Чилтона в Спа. В Монце автору этих строк довелось услышать, будто ключевой акционер команды Андрей Чеглаков заинтересован лишь в выступлении в домашней гонке в Сочи, после которой прекратит финансовую поддержку.
Так что проект Макса Мосли по наполнению пелотона молодыми силами терпит крах. Остающиеся на плаву Caterham и Marussia переживают финансовые сложности, а две другие команды, пришедшие в чемпионат по инициативе бывшего президента FIA – американская USF1 и испанская HRT – уже давно приказали долго жить.
Если же два оставшихся аутсайдера прекратят свое существование по окончании нынешнего сезона, то Формула 1 окажется как никогда близка к прописанному в соглашении с FOM минимуму в 16 машин уже на старте следующего чемпионата. Фактически, опасный рубеж будет достигнут, стоит только еще одной команде отказаться от дальнейших выступлений в Больших Призах. Или же ее к этому подтолкнут…
Очевидно, что руководство чемпионата хотело бы сохранить (в порядке исторического дебюта под нынешним именем) Ferrari, McLaren, Williams, Red Bull Racing, Mercedes и, пожалуй, Lotus. Остается еще три команды: Toro Rosso, Sauber и Force India. Если любая из них прекратит существование, либо финансовые проблемы добьют-таки Lotus, то останется как раз необходимое количество участников для концепции "восемь по три".
AUTOSPORT недавно сообщал, что канадский миллиардер Лоренс Стролл, сделавший состояние в модной индустрии, ведет переговоры о покупке Sauber.
Будучи настоящим тифози по состоянию души, Стролл собрал огромную коллекцию всевозможных Ferrari. Также он является владельцем автодрома Мон-Тремблан, в 70-е принимавшего этапы Ф1, а его сын Лэнс оттачивает гоночные навыки в Академии Ferrari, параллельно добывая победу за победой в итальянской Ф4 за команду Prema Powerteam, совладельцем которой также является Стролл-старший.
Именно в этом коллективе традиционно выступают протеже Ferrari (достаточно назвать Рафаэля Марчелло и Антонио Фуоко), так что налицо целый ряд факторов, которые связывают Лоренса, Скудерию – и Sauber, которая использует двигатели Ferrari.
Дело явно идёт к успешной сделке, и тогда Sauber можно будет вычеркнуть из числа команд, рискующих покинуть Ф1. Но тут есть одно серьезное "но".
Дело в том, что для Ф1 вообще и FOM в особенности есть куда более ценный бренд – Lotus. Команда из Энстоуна относительно недавно стала собственностью компании Genii Capital, до этого она долго была заводским коллективом Renault [а еще раньше добывала победы и титулы под именем Benetton]. И хотя Петер Заубер отдал своему гоночному проекту несколько десятилетий, чего никак не скажешь о Жераре Лопесе, владельцы коммерческих прав предпочли бы оставить из этой пары именно Lotus.
Источники в паддоке сообщают, что представители FOM пытаются подтолкнуть Стролла к покупке Lotus, занимающей сейчас восьмое место в Кубке конструкторов. При этом ситуация в Sauber оказалась близка к катастрофе после провала сделки с несостоявшимися российскими инвесторами. Да и ужасное выступление швейцарцев в сезоне-2014, где команда не заработала еще ни одного очка, приближает реализацию концепции "восемь по три".
Впрочем, хорошо известно, что команде Sauber удавалось в своей истории, в том числе и в последние годы, переживать и более тяжелые кризисы. А это переносит внимание в сторону Force India или Toro Rosso, которые рискуют оказаться лишними в случае шагов FOM по реализации своего замысла.
Правда, индийская команда блестяще выступает в этом году, хотя ее директор и совладелец Субрата Рой находится в индийской тюрьме по обвинению в финансовых махинациях, а руководитель коллектива Виджей Малья столкнулся с финансовыми проблемы в своем бизнесе, который не связан с Ф1.
Но все эти трудности никак не сказывались на финансировании Force India, а изящная машина VJM07 позволяет на равных бороться с McLaren, причем коллектив из Уокинга сейчас лишь на одно очко впереди в Кубке конструкторов, тогда как Toro Rosso проигрывает этому дуэту целых 90 пунктов.
Всё сказанное заставляет задуматься о перспективах младшей команды концерна Red Bull, которая традиционно выступала хуже Force India и Sauber, поскольку в большей степени использовалась для обучения молодых пилотов при технической поддержке RBR.
Если кому-то из этого трио все же придется покинуть Формулу 1, то в FOM не могут не понимать, что сохранение STR по большому счету даст Red Bull возможность выставить на старт сразу шесть машин, что составит 25% пелотона. Не многовато ли?
Вездесущие контролирующие органы Евросоюза уже давно точат когти на Формулу 1, так что ни к чему давать им лишний повод для обвинений в монополизме.
Если отбросить в сторону этические моменты, то каково реальное положение дел? Что если в Red Bull вдруг изменят свою маркетинговую стратегию и уйдут из Ф1? В чемпионате разом, даже с учетом Caterham и Marussia, останется 18 машин, что напоминает ситуацию 2009 года, когда в условиях финансового кризиса крупные автопроизводители покинули Большие Призы после решения своих акционеров.
И еще один момент – концепция "восемь по три" появилась, когда на горизонте еще не было Джина Хааса с его планами выступать в Ф1. Предположим, в следующем году Большие Призы опробуют формат с восемью командами, каждая из которых выставит по три машины.
Но что тогда будет в 2016-м, когда к ним добавится Haas F1? Новичкам позволят для начала заявлять две машины? Или потребуют выставлять три? В любом случае, это доводит пелотон минимум до 26 автомобилей, а с таким числом уже могут возникнуть сложности…
Так что FOM на самом деле следует подумать, как сохранить 11 существующих команд, попутно оказав максимальную помощь Хаасу, чтобы обезопасить будущее спорта. Это куда более выгодная стратегия, нежели спешить избавиться от отдельных участников, чтобы в краткосрочной перспективе увеличить свои доходы.
