Эдди Джордан: Я самый счастливый человек на планете
Эдди Джордан – культовая фигура для мира автоспорта. Когда-то он хотел стать дантистом, но устроился работать банковским клерком. Ирландец впервые сел за руль карта совершенно случайно, уже в начале третьего десятка. Но мир автоспорта захватил его, и довольно быстро Эдди добился успеха.
Он даже участвовал в тестах с McLaren Ф1, но предпочел стезю руководителя команды и дошел с ней до Формулы 1. Дальше были 15 сезонов Гран При, четыре победы и множество подиумов. Джордан вовремя и с выгодой продал проект (тот существует и поныне, называясь сейчас Force India), а сам открыл новые грани таланта, став телевизионным ведущим и экспертом.
Однако в российскую столицу Джордан прибыл в совсем ином качестве: как руководитель рок-н-рольной команды. Именно поэтому наш разговор в паддоке Moscow City Racing начался с музыки и не раз возвращался к этой теме.
Эдди, вы приехали в Москву в несколько непривычной роли – чтобы дать в российской столице несколько концертов. Когда началось ваше увлечение рок-н-роллом?
Эдди Джордан: На самом деле, даже раньше, чем гонками. Когда мне было 15-16 лет, в моей жизни существовали всего две вещи – музыка и парусный спорт. Я по-прежнему часто хожу под парусом и сейчас постепенно совершаю кругосветное путешествие, и до сих пор люблю музыку. У меня есть небольшая команда, с которой мы уже выступили вчера вечером в британском посольстве, а в воскресенье порадуем гостей Moscow City Racing.
Видите ли, в гонках вы подвергаетесь постоянному стрессу, потому порой требуется снять напряжение. Кто-то отправляется в лес и гуляет там – но мне это не подходит. Кому-то нравятся велосипедные поездки, кому-то – что-то еще. Я же хожу под парусами или играю музыку.
Поговаривают, что вы как-то, выступая в Ле-Мане, успели ночью слетать на концерт Pink Floyd в Лондон и вернуться…
ЭД: Нет, это был мой напарник Ник Мейсон [барабанщик Pink Floyd]! Мы выступали с ним вместе на стыке 70-х и 80-х, когда группа была невероятно популярна с хитом The Wall Роджера Уотерс. Кстати, мы дружим с ним и поныне, а наших жён вообще можно назвать лучшими подружками.
На самом деле, я везучий человек – у меня так много знакомых в гонках и музыкальной индустрии. Уотерс, Ронни Вуд из The Rolling Stones, Роджер Тейлор из The Queen – со всеми у меня сложились отличные отношения.
В официальном релизе московского шоу вас назвали «формульным пилотом»…
ЭД: Так и есть! Знаете, в детстве вы о многом мечтаете. А я внутри себя остаюсь ребёнком. К сожалению, этого уже не скажешь про тело. (улыбается)
Когда вам везет в жизни, и получается реализовать свой талант – а талантом я называю то, что дано человеку от рождения, то, что он не может приобрести, как знания, – это заслуживает уважения и гордости. Так случилось со мной. Мне очень везло в жизни, я вообще считаю себя самым везучим на нашей планете – в силу многих причин.
Мне уже 65 лет, но я в Москве, играю рок-н-ролл… и завидую парням из The Rolling Stones, которые продолжают и на восьмом десятке, явно получая от этого удовольствие. Именно поэтому, к слову, я так люблю музыку – она влюбляет в себя. Вчера вечером мы играли для британского посла и его гостей. Видеть, как почтенные люди лихо отплясывают субботним вечером в Москве – это фантастика.
Если вернуться к гонкам – почему вы решили, добившись немалых успехов в качестве пилота, основать собственную гоночную команду?
ЭД: До начала гоночной карьеры я работал в банке – и мне очень не хотелось туда возвращаться. Пришлось искать какое-то решение. Я недавно женился, у меня было двое маленьких детишек – и почти не было денег. Я выступал за команду Marlboro, и они помогли мне с покупкой машины Ф3. На дворе стоял 1980 или 1981 год.
В следующем сезоне в моей команде провел первые тесты в Формуле 3 паренёк по фамилии да Силва. Позже он стал чемпионом Британии, выиграл в Макао и сменил фамилию на Сенна.
Через пару лет я открыл миру гонок Дэймона Хилла, потом команда стала регулярно побеждать, и события стали развиваться лавинообразно. Вы однажды начинаете – и не можете остановиться. Пожалуй, для меня это было самое счастливое время. Мы работали в Ф3 и Ф3000 с молодыми пилотами – Жаном Алези, Джонни Хербертом, Мартином Донелли. Все они затем оказались в Формуле 1. Очень здорово видеть, как развивается карьера юных спортсменов.
Это касается и Сенны, вместе с которым мы выиграли в 1983-м в Макао, и Михаэля Шумахера, которому я дал шанс в 1991-м [уже в Формуле 1].
Знаете, люди часто спрашивают меня, не хочу ли я вернуться. Никогда! Потому что если вы заканчиваете что-то и ставите точку, то всегда очень сложно начать заниматься этим вновь. Именно поэтому я немного расстроился, когда Михаэль решил вернуться в Ф1. Ему не стоило этого делать.
Эдди, вы частенько озвучиваете на канале BBC новости, имеющие весьма скандальный оттенок – не называя при этом источники информации. Нередко именно от вас болельщики могут впервые услышать по-настоящему сенсационную информацию. После таких объявлений у вас не возникает проблем в паддоке?
ЭД: Прежде всего, такие вещи меня не волнуют. Во-вторых, это моя работа, и я всегда стараюсь выполнять её как можно лучше. И если мне что-то становится известно на три недели раньше остальных журналистов – это лишь играет мне на руку. При этом я никогда не назову свой источник.
Когда я рассказал о возвращении Михаэля Шумахера за две недели до официального объявления, все остались довольны. Но стоило мне заранее заговорить о переходе Льюиса Хэмилтона в Mercedes, люди в подавляющем большинстве заявили, что такое просто невозможно. Все говорили: «Мы знаем, что такое невозможно. Признайся, ты же это придумал?»
Правда, и я не всегда владею всей полнотой информации. Вот, скажем, уходит Марк Уэббер. Кто займёт его место? Я почти не сомневаюсь, что Кими Райкконен или Даниэль Риккардо. Но кто из них? Здесь ситуация меняется. Еще недавно, сверившись со своими источниками, я был почти уверен, что они возьмут Кими.
Но теперь я считаю иначе – и могу объяснить почему. Контракт Себастьяна Феттеля рассчитан до конца 2015 года, и команда, взяв сейчас Райкконена, весьма вероятно может оказаться в ситуации, когда оба её гонщика уйдут одновременно. Поэтому вариант с Риккардо более предпочтителен.
К тому же, Кими едва ли согласится выполнять всю ту работу с гостями и ездить на всевозможные мероприятия, как того ждет команда. Ведь у пилотов Red Bull Racing очень много подобной работы, они делают ставку на маркетинговые программы. Райкконен же хочет просто гоняться, и здесь возникает конфликт интересов.
Как вы думаете, Берни в итоге все же окажется за решеткой?
ЭД: Я конечно же рассчитываю, что нет. Мне бы никого не хотелось видеть за решеткой. Но в данном случае, должен признать, я не до конца знаю все детали. Надеюсь, стороны смогут прийти к досудебному соглашению, да и адвокаты у Берни сильные.
Всем в Формуле 1 нужен Берни. Он как добрый дедушка, как Санта-Клаус. Да, порой он очень жесток, но иногда дарит вам щедрые подарки. Лично я – его большой поклонник.
